– Конечно, я попросил без меня следующую рюмку не пить.

– Хорошо, берём коней и ходу отсюда!

– Жаль я не расплатился с хозяином заранее, - В Парвике шевельнулась совесть.

– Ничего, принц за нас рассчитается, - с некоторым злорадством ответила я.

Как бы я ни относилась к Стену, но признавала, что не так уж наследник и плох, а уж в жадности или излишнем высокомерии по отношению к окружающим его упрекнуть было сложно. Потому и уверена я была, что выбитая дверь будет оплачена из кармана Его Высочества.

Мы мчались так по ночной дороге, будто за нами гнались посланцы Преисподней. Ничего удивительного в том, что наши кони вскоре стали задыхаться, не было.

– Силь, нужно дать животным отдохнуть, - Парвик первым натянул поводья.

– Надо, но и в лапы людей принца попасть не хочется, - я не сомневалась, что за нами будет погоня. Ведь, получается, мы подняли руку на наследника, а такое не прощают. Да и вряд ли теперь Истенион отступится, он сразу догадался, что на мне личина, пусть Юлиан и не дал ему возможности вывести меня на чистую воду.

– Давай тогда в лес, - друг тут же повернул своего коня к деревьям.

– Ночью? Да ты с ума сошёл…

Наши кони и так едва стояли на дрожащих ногах, а по непролазным дебрям и вовсе не пробраться в темноте. Магию же использовать никак нельзя, это сразу привлечёт внимание.

– Ты видишь другое решение? – моё возражение не нашло понимания компаньона.

– Ладно, спешиваемся.

Мы завели коней в самую глушь и затаились. Можно было бы, конечно, иллюзию сверху накинуть, но у Истениона был амулет, а он любую аномалию раскроет.

– Теперь рассказывай, - потребовал Парвик.

Я честно пересказала события вечера.

– Как, интересно, принцу удалось нас вычислить? Да ещё и опередить?

– Думаю, всему виной выбранное нами направление. Мимо этой деревушки никак не пройти, вот Его Высочество и срезал через леса, - я уже успела над этим подумать, пока мы мчались по дороге, и другого объяснения у меня не нашлось.

– Возможно. Охрана у него – народ бывалый, такие не в одной передряге побывали, вот и теперь приказ господина почти выполнили. Не удивлюсь, если следили за нами от самых дверей комнаты Его Высочества.

– Похоже на то.

– Да, не предусмотрели мы такой возможности, - Парвик досадливо пнул лежащий на земле полусгнивший сучок.

– А ещё и вольный… - я отвернулась и постаралась голосом не выдать своего волнения.

– Нам никуда от Юлиана не спрятаться. Хочешь ты или нет, а тебе придётся с ним объясниться начистоту, - Парвик посмотрел ввысь, но тёмное небо его не вдохновило, потому он снова обернулся ко мне.

– Я не могу…

– А ты через не могу. Если мы снова попадёмся Истениону, то будет намного хуже. Ты-то ещё сможешь улизнуть, а моя участь будет печальной, - Парвик красноречиво потёр свою шею.

– И где нам теперь искать Юлиана? – спорить я не стала.

– Об этом, думаю, беспокоиться не следует. Он и сам теперь горит желанием пообщаться. Наша задача от принца спрятаться. Хотя бы до появления вольного.

– И как он нам сможет помочь с принцем?

– Просто. Наденет на тебя брачный браслет и весь интерес к твоим тайнам у принца пропадёт окончательно.

Мысль Парвика была безумной, поэтому я попыталась друга разубедить.

– Знаешь, мне почему-то кажется, что у Юлиана ко мне не настолько глубокий интерес, да и обижен он.

– Да, с Истенионом получилось неприятно, и на его месте я бы даже заподозрил, что ты сбежала с принцем вполне осознанно, - на меня посмотрели как-то недоверчиво.

– Парвик, ну ты-то о чём говоришь? – возмутилась я словами.

– А что? Вполне логично. Условия договора он знал, а постоянство оборотней – это такая же невероятная вещь, как и наличие у нечисти человеческих чувств, - ответил друг, и я выдохнула: меня-то он ни в чём не обвиняет, просто пытается представить картину со стороны вольного. Однако, я не смогла удержать своего ехидства и спросила:

– Да? А чего же Юлиан тогда за мной тягается?

– Может, у него недостаток адреналина? Или с мозгами совсем беда…

Оба вывода вызвали во мне новую порцию недовольства.

– Хватит об этом, не хочу прежде времени себя расстраивать.

– Не знаю, о чём ты переживаешь? Расскажешь правду вольному, он сразу успокоится.

– Смешно. Можно подумать, кто-то от сильфа откажется. А уж про вольного-то говорить не приходится. Они только слово «эксперимент» услышат, так все дела бросают, а тут такое поле для опытов.