Это предложение казалось необычайно щедрым – Декин редко так снисходительно относился к нарушителям. Однако аскарлиец, видимо, почти не слышал слова, которые передала ему Герта. Когда она договорила, его лицо нелепым образом оживилось, и он рукой поманил Декина к себе. Изо рта аскарлийца полились новые слова, а Декин пошёл вперёд и остановился всего в нескольких шагах от него. Голос северянина теперь звучал тише, а его губы шевелились быстрее.

– Новые оскорбления? – спросил Декин у Герты.

– Молитвы, – сказала она. Её лицо напряглось, и она, Лорайн и остальные отпрянули назад. – Его смертная ода Альтварам.

По лицу Декина пролетела тень, слишком быстро, и я не успел полностью считать эмоцию, которую она отражала. Сначала я подумал, что это презрение, но сейчас мне кажется, что скорее это была смесь сожаления и жалости. Но она быстро исчезла, сменившись той же суровой сосредоточенностью. Стоя перед аскарлийцем, Декин поднял руки – обе по-прежнему пустые, поскольку секира всё ещё висела у него на поясе.

– Ну? – спросил он.

Мечник ещё немного шептал свои молитвы, а потом, схватив меч обеими руками, зарычал и бросился в атаку. Всё закончилось за один удар сердца, как я и предполагал. Декин был прав: даже я понимал, что этот аскарлиец не настоящий мечник. Он слишком сильно сжимал рукоять и не умел держать равновесие. Он бросился слишком быстро, не оставив себе возможности увернуться, когда Декин проворно отскочил от клинка, зажал обеими руками шею северянина и свалил его на землю. Декин заворчал, дёрнув руками, и я услышал громкий хруст переломленного позвоночника аскарлийца.

Декин поднялся от дёргавшегося тела, повернулся и посмотрел на остальных северян. Некоторые открыто плакали из-за смерти своего соотечественника, но большинство так перепугалось, что могло только безмолвно таращиться. Исключение составляла только золотоволосая девушка, которая смотрела на предсмертные судороги мечника с выражением, выдававшим лишь усталое разочарование. Когда он замер, она сняла с пояса длинный кинжал и швырнула на землю. Посмотрев на товарищей, она тихо проговорила одно слово на аскарлийском, и они быстро последовали её примеру – секиры и топорики полетели в неровную кучу у ног Декина.

– Думаю, мы прошли достаточно миль на сегодня, – сказал он, нагибаясь, чтобы забрать меч из обмякшей руки мёртвого северянина. Меч отличался от тех, что встречались в герцогствах Альбермайна: клинок шире, рукоять короче, сделан под одноручный хват.

– Герта, – продолжал он, – спроси наших посетителей, не желают ли они присоединиться к нам на ужин. Утром они могут забрать своё оружие и идти своей дорогой, поскольку их пошлина уплачена кровью. – Он помедлил, взглянув на кромку клинка, на которой блеснуло солнце, довольно хмыкнул и добавил, чуть ухмыльнувшись: – И сталью.

С наступлением вечера Декин позвал меня присоединиться к нему за ужином. Райт, Лорайн и Герта тоже присутствовали, а ещё северная девушка. Я видел, что в тенях за костром бродит Тодман – пламя осветило его хмурое сердитое лицо, когда он посмотрел на меня. В ответ я приподнял в его сторону кружку с элем и по-товарищески улыбнулся. В награду я ожидаемо увидел, как он ещё сильнее нахмурился, зарычал и скрылся в темноте. А ещё я заметил среди мелькающих деревьев менее громоздкую фигуру, в голодных глазах которой отражался блеск костра. Мрачный взгляд Тодмана был прикован ко мне, а вот Эрчел свой интерес сосредоточил исключительно на нашей золотоволосой гостье.

За ужином Декин задавал девушке кучу вопросов. Он вёл себя, как учтивый хозяин с желанным гостем, но девушке явно хватало ума понять своё истинное положение. Большую часть трапезы она просидела, опустив взгляд, и почти не отводила глаз костра, лишь изредка встревоженно бросала взгляд на своих хозяев. Остальные северяне собрались вокруг соседнего костра. Их место в центре лагеря лишало смысла и превращало в опасное предприятие всякую попытку убежать.

– Беррин, – сказала девушка, когда Герта перевела просьбу Декина представиться. Отвечала она кратко и без интонаций, то ли из-за страха нанести оскорбление, то ли из желания не выдавать слишком много.

– Беррин, – повторил Декин. – Звучит красиво. А что оно означает?

– Дочь Моря, – пояснила Герта. – У аскарлийцев это обычно дело, приплетать всюду море. Похоже, все их песни и сказки, так или иначе, его поминают…

– Только её слова. Герта, спасибо, – встряла Лорайн и мило улыбнулась, когда Герта резко умолкла. – Думаю, всем нам хочется послушать интересную историю о том, как она со своими друзьями оказалась здесь.

Я увидел, что при этих словах аскарлийская девушка поджала губы – движение едва заметное, остальные и внимания не обратили, но мне оно рассказало кое-что исключительно важное. Я внимательно следил за её лицом, пока она слушала, как Герта пересказывает ей просьбу Лорайн. Ответ девушки был таким же кратким, как и предыдущие. Однако я заметил кислое затаённое чувство, которое позднее в жизни узнал как юношеский идеализм, столкнувшийся с реальной жизнью.