От Нового Порта до моей мархонской резиденции несколько часов пути – это если прямиком через залив. Или полдня – если давать крюк по суше. Причём если гнать изо всех сил. Но что-то сомневаюсь, чтобы уполномоченные вести переговоры лица станут бежать сломя голову – ни по чину, ни по возрасту им не положено. Интересно, морем на виду палеовийских кораблей комендант рискнёт отправить посольство? Мне-то понятно, что опасности никакой нет, но как там старина Торогу рассуждает, не знаю. Хотя, какой бы маршрут он не выбрал, в любом случае, несколько часов прождать придётся.

Стою и рассматриваю тройку эмиссаров с Иханары: главный, седой дядька глубоко за пятьдесят по сложению между «плотный» и «полный», его спутники, один длинный, по возрасту не сильно моложе, но курчавые волосы почти не тронуты сединой, другой больше похож на только что выпустившегося из военного училища. Видок имеют они довольно помятый, что не удивительно, учитывая способ передвижения, который для палеовийской делегации выбрал Торогу. Надо будет попозже у него выяснить, это он так над нашими заклятыми друзьями поиздеваться решил или просто проявил служебное рвение в целях скорейшей доставки важных персон? Но идея посадить рвущихся на переговоры тюленеловов на телегу, запряженную парой ослов, и погнать её на максимальной скорости, в качестве подготовительного мероприятия, на мой взгляд, весьма остроумна, если принять во внимание, что на Пеу дороги неасфальтированые, а повозки не отличаются излишним комфортом (ваш покорный слуга, например, после пары поездок на гужевом транспорте счёл, что пешком как-то сподручнее). Круче, пожалуй получилось, если бы Торогу «дорогих гостей» ещё слабительным напоил в дорогу. Хотя и так неплохо получилось.

Впрочем, военные Союза Палеове ребята крепкие, потому глава делегации, откашлявшись, рубанул пару фраз. Самый молодой перевёл на язык Пеу: «Мы бы хотели увидеть господина Сонаваралингу-таки, Глаза, Уши и Десницу Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганивы». Пробую хотя бы примерно сообразить насчёт чинов стоящих передо мной: количество звёзд на погонах и знаки различия в вооружённых силах ихемского полугегемона на Пеу известны и сведены в справочник «для служебного пользования», но мне леньих заучивать, когда это обязан знать любой выпускник в чине лейтенанта и каждый более-менее толковый унтер. Дядька в возрасте, скорее всего, имеет звание от «старшего капитана» до «надмайора». Вряд ли иханарский губернатор стал бы посылать на переговоры мелкую сошку. Долговязый, наверное, простой, то есть «младший», капитан. Ну а толмач – лейтенант. В крайнем случае – уже добавивший к званию слово «старший».

«Сонаваралингатаки это я» – отвечаю, отвлекшись от своих размышлений. Переводчик, обернувшись вполоборота к старшим коллегам, прочирикал на палеовийском.

– Генерал колонны Унас Тичу – чётко, по-военному прикладывая руку к фуражке, произнёс главный из троицы.

– Надмайор Кнаг Цукну – представился долговязый.

– Лейтенант Танчик Ыхаль – козырнул молодой.

Да, такого я не ожидал. Жду продолжения, бросая изредка взгляд на губернатора Иханары: как-никак давний заочный знакомый. Если честно, представлял его несколько по-иному – вроде стереотипного английского джентльмена-колонизатора, только с более тёмной кожей. А передо мною обычный вояка, слегка пожёванный жизнью, этакий «слуга царю, отец солдатам».

Видя, что гости не торопятся со своими предложениями, говорю по-вохейски: «С какой целью прибыли, господа?» Генерал Тичу заговорил на том же языке, звучащем у него совершенно жутко, понятно одно слово из трёх. И то не факт, что правильно…. Впрочем, с точки зрения тюленеловов, небось моё произношение не менее чудовищное. Обращаюсь к молодому переводчику: «Тонбе летинату, пусть тонбе генералу говорит на вашем родном языке, а ты переводи». Танчик Ыхаль повернул голову к командиру и бросил пару фраз. Хозяин Иханары замолчал, кивнул в знак согласия и перешёл на палеовийский. Вот так лучше.

Лейтенант начал толмачить, периодически останавливаясь, когда возникали затруднения с подбором подходящих папуасских слов. «В Союзе Палеове беспорядки. Власть в столице и по всей метрополии захватили мятежники, продавшиеся Ирсу. На Иханаре бунтовщики также устроили… бунт. Господин генерал колонны Унас Тичу собрал верных власти военных и гражданских и мы… покинули Шеену, спасаясь от распоясавшейся черни. Господин Унас Тичу просит у правительницы Пеу-Даринги убежища для себя и своих людей».

«Признаться, мы не ожидали такого» – отвечаю – «Нам нужно посоветоваться. Прошу подождать немного. Я распоряжусь, чтобы господ окитеру провели в место, где они могут отдохнуть и подкрепиться, если у них будет такое желание». «Господ» я вставил по-вохейски, не успев к месту вспомнить палеовийский аналог. Ыхаль перевёл мои слова генералу, тот кивком головы выразил согласие.

Когда тюленеловов увёл дежурный унтер, получивший приказ «сопроводить тонбе в гостевой дом», я обратился к присутствующим при встрече офицерам и гражданским чинам: «Что скажете?»

– А не может это быть военной хитростью? – первым высказался новоиспечённый майор Могарикапи, за последний год успевший вырасти с комбата созданного в ходе мобилизации Двадцать шестого цаба до начальника «мархонского оборонительного района», в подчинении имеющего два армейских и четыре ополченческих батальона, а также все береговые артиллерийские батареи.

Я смотрю на него с некоторым недоумением: вроде бы человек резюме радиоперехватов от Айтота Утдая регулярно получает, в отличие от вашего покорного слуги, не раз в неделю, а каждый день, а если есть что-то важное, то и чаще. Майор, видимо поняв, что сморозил глупость, стушевался.