Была у меня мысль зачистить после ночной атаки на корабли использованного для слива информации шпиона – так на всякий случай. А после появления целого батальона палеовийских эмигрантов я подумал об этом повторно. Но не рискнул осуществить, опасаясь, что привлечённые для ликвидации исполнители чего-нибудь накосячат, чем только привлекут внимание. Да и у самих киллеров могли бы возникнуть вопросы: на хрена убивать какого-то беглеца от тюленеловов.

И что самое печальное – Погоноре пропал пару недель назад, но меня это почему-то не насторожило. Хотя должно было бы. Поиски непонятно куда девшегося сотрудника личной моей охраны велись, конечно, но довольно вяло: папуасы дисциплиной не особо отличались, прецеденты, когда тот или иной кадр исчезал, чтобы через несколько дней появиться как ни в чём ни бывало. Ну что ж, лопухнулся ваш покорный слуга по полной.

– Я похож на сунийца? – интересуюсь на всякий случай.

– Хлонве в выходцах с востока Пеу несильно разбирается. Ему что суниец, что сонай, что бонко или ванка. Назвался сунийцем собеседник, ну и ладно.

– А с чего взяли, что я ему какие-то тайные сведения сообщал? И зачем мне это? Мало ли по какой надобности мог к этому Столяру зайти?

– А зачем с такой секретностью? – поинтересовался Тукой.

Ничего не говорю: правдоподобного объяснения с ходу не придумалось, а нести любую ахинею не собираюсь. Да и вообще, пусть лучше господин следователь рассказывает – глядишь, узнаю кое-что полезное. Вон как он заливается. Даже как-то стыдно стало за молодое поколение: такого вопиющего непрофессионализма мне и представить трудно было бы. Ведь это господин писец должен с помощью хитрых психологических приёмов выуживать у подследственного доказательства вины, а получается, что сейчас я получаю информацию, которая позволит лучше выстроить линию защиты. Если, конечно, всё, что мне тут выкладывает следователь, не тщательно разработанная дезинформация, впариваемая с какой-то целью. Вот только для чего понадобилась молодому сотруднику Второго Стола такая комбинация, ей богу, не представить не могу.

А ведь, по сути, у них всего лишь показания самого Хлонве Столяра имеются. Причём лица моего он не видел. И не факт, что голос узнает – я старался говорить пониже, чем обычно. Погоноре и прочие знают только то, что Сонаваралингатаки заходил в мастерскую иханарца. Ну, так, когда это было. Они, небось, даже точную дату того визита не вспомнит.

И, словно подтверждая мои мысли, Тукой продолжил: «В Пятом Столе, правда, рассказу Погоноре, что он всего лишь сопровождал тебя не поверили. Точнее, вообще решили, что он так по-глупому выкручивается, а на самом деле это он сам Столяру тайные сведения выдал. А про это твоё посещение придумал, чтобы себя оправдать».

– А что этот ваш шпион говорит? – интересуюсь – Он-то Погоноре признал?

– Хлонве сказал, что не уверен. Дескать, и времени прошло много, и разговаривал с ним тот человек, держась в тени, да ещё и лицо скрывал. И голос свой преднамеренно изменял.

– Какой-то плохой шпион: невнимательный да со слабой памятью – иронично комментирую. И спрашиваю – А как дело из Пятого Стола к вам попало? Четвёртый Стол же не занимается такими делами? Вы же только заговорщиков из подданных типулу должны выявлять, а не иностранных лазутчиков?

– А они его нам и не передавали – ответил следователь – Просто там младшим писцом трудится не то двоюродный племянник, не троюродный внук Кахимуирегуя. Вот он и сообщил родственнику про показания Погоноре насчёт тебя.

Ага. Моя догадка подтверждается: регой Кахимуй, дядя того самого Вагурикапи, текущего любовника Рами.

– Получается свидетели у Пятого Стола, а подозреваемый в преступлении у вас, в Четвёртом?

– И что? – недоумённо спросил Тукой.

– Да ничего. Просто мысли вслух – успокаиваю молодого, да раннего.

И неожиданно успокаиваюсь по поводу нового обвинения сам. И дело даже не в «шаткости доказательной базы», так, по-моему, юристы на Земле говорили. Какая разница, сколько обвинений на меня повесят враги – живым всё равно из этой передряги не выберусь. По крайней мере, я в такой ситуации точно противника отправил бы по Тропе духов, сильно не заморачиваясь формальными обвинениями и тем более сбором доказательств. А чего Кахимуй с Вагурикапи какое-то идиотское дознание со странным обвинением в подмене настоящего Сонаваралинги на непонятно кого затеяли, ей богу, не пойму.

То ли для Солнцеликой и Духами Хранимой спектакль устраивают, то ли кроме чего-то похожего на материалистическое мышление, продемонстрированного мне Тукоем, ваш покорный слуга ещё и зачатки правового сознания папуасам сумел, наконец-то, привить. Если дело в этом, значит, есть ещё один повод для радости. Впрочем, нельзя исключать и обратного: написанное буквами у туземцев до сих пор окутано налётом мистического почитания, считается, что записать можно только правду. Но многие полагают верным и обратное – если что-то зафиксировать на бумаге, это становится истиной. Например, не основанное ни на чём утверждение о том, что некий тип каким-то хитрым образом подменил собой Сонаваралингу-таки, задокументированное соответствующим образом, должно превратиться в самый что ни на есть достоверный факт.

Тукой, же наоборот, чего-то посмурел. Видать, сообразил, что наговорил лишнего. За окном ударил гонг, возвещающий окончание очередной одной двадцать пятой части суток – не очень громко, видно моя тюрьма находится достаточно далеко от центра столицы и башни с медным «блином», по которому и колотили в означенное время. Писец встрепенулся, потянулся к колокольчику на столе и бешено зазвонил. Вошедшему охраннику следователь приказал: «Увести арестованного!» Ага, обед наступил. Надо же, ещё одно моё начинание прижилось. Немало времени и нервных клеток мне пришлось потратить на внедрение трудового распорядка, в рамках которого чиновники обязаны были прерываться посреди дня для приёма пищи. Можно сказать, провёл целую кампанию. А то иные из оных на почве профессионального энтузиазма могли гастрит или язву заработать. Впрочем, сегодня, похоже, молодой специалист просто воспользовался обязательным перерывом как поводом избавиться от подследственного, перед которым разоткровенничался.