– Веди к нему – приказываю старому бойцу «пану макаки». Чего время терять, пока командир батальона появится. Можно для начала ввести в курс дела его зама.

Олокулети и Ласуне, которого я решил тоже посветить, от моего краткого рассказа о происходящем слегка охренели. Ну, или не слегка.

– Поднимать цаб по тревоге? – после двухминутного переваривания информации выдал заместитель комбата. Ну это у него от молодости: вон Ласуне сидит и чего-то прикидывает в уме.

– Отставить! – командую – Тут нужно действовать хоть и быстро, но осторожно.

– И? – унтер ограничился междометием. Или союзом – в школе всё время путался в этих частях речи, а тут, как назло, ни одного учебника ни по русскому, ни по папуасскому.

– Нужно отправить ваших бойцов под командой ребятишек Тагора, чтобы схватить и доставить сюда вот этих людей – протягиваю Олокулети список, составленный по результатам беглого допроса следователя – Осторожно, не привлекая внимания. Потом выяснить, кто ещё участвует, чтобы знать, на кого можно рассчитывать нам.

Сам же запоздало подумал, что не следовало оставлять Тукоя в тюрьме: прихвати мы его с собой, можно было бы вытрясать по ходу пьесы дополнительную информацию, выяснить которую упустили, да и мои враги, заявившиеся туда, не знали бы точно, что там случилось, и времени у нас сейчас было бы больше. А так, уже прошёл целый «гонг», а мы ещё и не начали действовать. Писца запросто могли уже найти, и фактор внезапности будет утрачен. Ну, да ладно, будем исходить из того, что противник ещё не в курсе – не каждый же час в спецСИЗО наведываются курьеры или кто-нибудь из приспешников достопочтенного регоя. А визиты в те стены непричастных к заговору тем более редкость.

– Ласуне, распорядись – приказывает младший лейтенант.

– Тагор – обращаюсь к своему ручному «дикому гусю» – Распредели своих воспитанников по тем группам, которые Ласуне соберёт. И надо прикинуть, кого из заговорщиков брать в первую очередь.

– Думаю, тех, кто повыше рангом да ближе всего находится.

– Это понятно – соглашаюсь – Вот только почти все из упомянутых Тукоем сейчас на службе пребывают, в окружении подчинённых, которым может не понравиться, если их начальников будут хватать и непонятно куда уводить.

– Тут почти половина из заговорщиков к столичной Управе порядка и благочиния относится. Так что можно заявиться туда.Пагукусуме среди участников Тукой не упоминал – предложил Длинный – И вызывать их к начальнику, где и допрашивать на предмет сообщников. А если же Пагукусуме тоже причастен, попробуем его самого скрутить и от его имени действовать. Я в Управу самолично отправлюсь.

– Хорошо, действуйте – соглашаюсь. План попахивает авантюрой, но зная Паропе, можно ожидать, что у него может и получиться. Как не хочется избежать распыления ограниченных сил, находящихся в моём распоряжении, но придётся: от марша всем цабом по улицам Тенука толку немного, а сидя здесь, тем более, ничего не добьёшься.

Длинный с Тагором и Ласуне отправляются тасовать воспитанников Обители Сынов Достойных Отцов с ополченцами по командам и ставить перед ними задачи. Мне, сидя под «штабным» навесом, только остаётся наблюдать, как, получив наставление, очередная «спецгруппа» бодро топает в сторону ворот части. Глупо, конечно: всё теперь в руках мальчишек и бойцов из самодеятельности, пардон, самообороны.

Последняя группа ополченцев под командой пары кадетов как раз получала задание, когда явился, наконец-то, Комусилети. Про то, что расположение вверенной ему части удостоил своим посещением сам Сонаваралингатаки, лейтенант был уже в курсе – вряд ли посланный по его душу гонец удержался и не оповестил отца-командира о визите столь высокопоставленного лица.

По-военному коротко поприветствовав вашего покорного слугу, Комуси уставился на меня, ожидая дальнейших распоряжений.

– Измена, летинату – сказал я просто. Офицер сразу построжел лицом.

– Кто? – выплюнул он.

– Во главе заговора регой Кахимуй – отвечаю – Но не все заговорщики известны. Потому я пришёл сюда, будучи уверен, что среди Людей Света и Истины, каковые составляют большую часть командиров и бойцов твоего цаба, злоумышляющих против меня и типулу-таками нет.

Упоминая Солнцеликую и Духами Хранимую, невольно поморщился. Надеюсь, молодой офицер не обратит внимания на это.

Олокулети, дождавшись, пока я замолчал, добавил: «Мы уже отправили пришедших с Сонаваралингой-таки старших учеников Обители Сынов Достойных отцов и тех бойцов, что были под рукой, арестовывать установленных злоумышленников». Отмечаю про себя очередной «палеовизм» в речи замкомбата: глагол, образованный от заметно исказившегося при переходе через два языка «арест». Если такими темпами и дальше пойдёт, то буду выглядеть со своим избеганием заимствований из русского-икарийского замшелым ретроградом. Хотя, небось, получившая образование у заморских учителей молодёжь так вашего покорного слугу и воспринимает.