– Идите в медотсек, арана Лель. Впредь будьте внимательнее; растяжение не перелом, конечно, но следует помнить об осторожности.

– Благодарю за помощь, хедар Дилегра, – виновато просипела я и поковыляла в указанном направлении, изображая травму.

Дариан, со снисходительной насмешкой закативший глаза, даже порадовал. Выражение его лица недвусмысленно говорило о презрении к женщинам-военнослужащим. А как недавно над Маринкой насмехался за очередную оплошность… Она всю космическую станцию на уши поставила, пока не выяснилось, что тревога ложная. И вот опять ему «счастье привалило» – то я заболела, то ногу подвернула на ровном месте. Ну и ладно.

Я на последних волевых добрела до медотсека, опираясь рукой о переборку. Увидев меня, мокрую, красную, измученную, реан Ракеан жалостливо покачал головой, указывая на кресло для медицинских манипуляций:

– Садитесь, арана Дилегра.

Пока только врач так обращался ко мне, ведь в других местах Дариан мог услышать. За два дня я уже привыкла и не вздрагивала, услышав «арана Дилегра».

Обессиленно плюхнувшись в кресло, я прикрыла глаза, чтобы свет не резал. Медитек подключил меня к системе, чтобы снизить температуру. Сквозь полудрему раздался озабоченный голос Грисса:

– Сегодня Вере значительно хуже, чем было.

Он напряженно замер у кресла. Потом вдруг снял с меня пилотку и потряс до глубины души – протер мое мокрое от испарины лицо и шею прохладной влажной салфеткой. Я с трудом удержалась от блаженного стона.

– Как давно она начала так обильно потеть? – задал смутивший меня вопрос реан Ракеан.

– Утром, – ответил Грисс.

– Думаю, пик пришелся на ночь, – улыбнулся врач. – Могу вас порадовать: кризис она прошла. Осталось еще немного потерпеть, максимум сутки, потом начнется быстрое улучшение.

– Ты уверен? – рвано выдохнул Грисс, чем с головой выдал глубочайший страх за меня.

– Да, хедар. С вашей женой все будет в порядке. Самый опасный период позади, – успокоил его врач, кивнул и ушел, оставив нас с мужем наедине.

Грисс вновь вдохнул-выдохнул, склонился надо мной и обнял мое лицо ладонями. Заглянул мне в глаза и шепнул, словно себя уверял и успокаивал:

– Теперь все будет хорошо. – Дальше он добавил уже строгим, командирским тоном: – Как здесь закончите, иди в мой кабинет и ложись спать. Обед я принесу!

– Была тревога, что случилось? – вяло вспомнила я.

– Змеранов видели в соседнем квадрате, видимо, решили подергать нас за усы, чтобы не расслаблялись. Пока ждем, но интуиция подсказывает: сюда они не сунутся, их недавно прилично потрепали.

– Хорошо-о… – выдохнула я, окончательно расслабляясь и устраиваясь в кресле поудобнее.

– Держись, родная! – Грисс нежным поцелуем коснулся моих губ и ушел.

В отличие от разнообразных форм судов межзвездного флота Содружества и его союзников, корабли змеранов бывают двух внешних модификаций, хоть и отличаются размерами и назначением. Самые большие – несут максимально возможное количество вооружения и перевозят целые армейские части – походят на огромных пауков с восемью изогнутыми лапами. Другие, поменьше, напоминают ящериц с лапами-платформами со шлюзами для малых истребителей и хвостом – подвижным рукавом для стыковок и штурмов, строительства станций, ремонта и прочих операций.

По данным военных Содружества, небольшие «ящерицы» и «ящеры» побольше составляют восемьдесят процентов космического флота змеранов. За почти два месяца стажировки мне довелось так или иначе столкнуться только с ними, пугающими, хвостатыми тварями. В общем-то, понятно, почему эта форма самая распространенная у змеранов. Эти разумные и сами похожи на двухметровых прямоходящих ящериц. Змераны – второй негуманоидный вид пришельцев, которых встретили земляне и наши соседи за время освоения космоса. И самое страшное – негуманоиды обоих видов пытались покорить и уничтожить, а не сотрудничать.

Все попытки контактов со змеранами завершились гибелью миссий Содружества. Нападая на наши караваны, военные или торговые, змераны безжалостно уничтожали первые и захватывали вторые. Долгое время мы достоверно не знали, для чего им захваченные представители различных рас, пока из плена не вырвалось несколько отчаянных пленников на угнанных у захватчиков собственных кораблях. К сожалению, таких случаев было лишь три. Благодаря им выяснили, что у пленных страшная судьба. Часть отдают на исследования – как нас лучше и проще уничтожать. Остальные становятся бесправными, бессловесными, живыми игрушками, ценность которых исключительно в малом количестве. Для змеранов не имеют значения ни пол, ни возраст рабов, ведь эти твари – гермафродиты, у них в принципе отсутствует понятие сильного и слабого пола.

После этого все попытки контактов со змеранами прекратились. А на наших кораблях установили систему самоликвидации.

Я сумасшедшим зайцем металась среди обломков разбитого вдребезги змеранского каравана, пытаясь сбросить с хвоста настырного преследователя. Корабль аяшей сидел у меня на хвосте, вцепившись голодной блохой в собачий хвост, не скинуть. И активно «пил мою кровь», пытаясь лишить меня огрызка хвоста, оставшегося после последний атаки.

– Ы-ы-ы… Грисс, я же твоя жена, а ты меня лап и почти всего хвоста лишил, – с азартным отчаянием завопила я, с трудом увернувшись от очередного плазменного залпа в мою «филейную», незащищенную часть.