— Прошло несколько недель. Ты уже нашел, где удовлетворять свои потребности?

Я резко нахмурился, обиженный ее словами. Она знает, как ударить туда, где больнее всего, но я не позволю себе вспылить.

— Нет, конечно, нет.

Отстранившись, я беру ее шампунь, начиная тщательно намыливать ее волосы.

— Повернись.

Она молча подчиняется. Я бережно массирую ее кожу головы, смываю пену, наношу кондиционер, тщательно следуя всем инструкциям Сиерры.

— Ты можешь, если хочешь, — вдруг раздается ее голос, бесцветный, отстраненный.

Я останавливаюсь.

— Что?

— Если тебе хочется спать с кем-то другим… ты можешь.

Я резко разворачиваю ее обратно к себе, сжимая ее плечи. Она отступает, прислоняясь спиной к стене, ее взгляд полон вызова.

Даже сейчас, даже когда она разбивает мне сердце, она чертовски прекрасна, и я ненавижу себя за то, что никогда не смогу быть к ней равнодушным.

— Повтори, что ты только что сказала? — мой голос звучит угрожающе спокойно.

— Ты прекрасно меня слышал, Лука.

Я провожу рукой по волосам, тяжело дыша, борясь с собой, но понимаю, что это бесполезно. Я прижимаю ее к стене сильнее, нависаю над ней, впиваясь взглядом в ее глаза.

— Запомни раз и навсегда, Валентина Виндзор, — рычу я, опасно близко к ее губам. — Я никогда не захочу никого, кроме тебя. Пока я жив, единственная женщина, с которой я буду спать, — это ты. Только ты. Никто другой. Я люблю тебя, Валентина.

Я вижу, как в ее глазах загорается слабая искра надежды. Это все, что мне нужно. Я удержу нас обоих. Я буду любить ее сильнее, чтобы компенсировать боль, которая разрывает ее изнутри.

Она отворачивается, и я вздыхаю, делая шаг назад и беря ее мыло. Как я мог потерять терпение? Я должен был знать лучше.

— Какие мысли крутятся в этой милой головке? — мой голос становится мягче, терпеливее, пока мои пальцы скользят по ее коже.

Я сжимаю ее грудь, большими пальцами лаская соски, и чувствую, как они твердеют под моим прикосновением. Ее взгляд поднимается на меня, в нем мешаются желание и вызов.

— Я видела фотографии, — бросает она обвиняющим тоном.

Мои пальцы продолжают дразнить ее, и я чувствую, как мой член становится твердым быстрее, чем я ожидал.

— Какие фотографии? — нахмуриваюсь я.

— Тебя и Джессики.

Мои руки опускаются ниже, и я внимательно наблюдаю за ней, когда ее дыхание учащается. Она обвиняет меня в чем-то, что полностью выдумала, но я бы предпочел это ее безразличию. Вероятно, она видела фотографию, где я встречаюсь с Джессикой и ее командой. Я ни разу не оставался с ней наедине, но пресса могла бы представить это именно так. «The Herald» пытается узнать больше о Валентине и обо мне с тех пор, как в компании разослали меморандум, но наша охрана надежна. Мы не публичные фигуры, как Арес и Рейвен, поэтому им не о чем особо сообщать.

— Детка, — шепчу я, мои губы едва не касаются ее. — Кто, по-твоему, делает сейчас твою работу? Я занимаюсь сделкой вместо тебя.

Она смотрит на меня с легким замешательством, и я усмехаюсь, пока мои пальцы находят ее клитор. Ее тело отзывается мгновенно — она уже мокрая, уже готова для меня.

— Эта киска, — бормочу я, водя пальцами по ее набухшему узелку, — единственная, которую я когда-либо хотел.

Я медленно вхожу в нее двумя пальцами, и ее стенки тут же сжимаются, как будто она хочет не отпускать меня. Она такая узкая… если я возьму ее сейчас, ей будет сложно принять меня полностью. Эта мысль заставляет меня дразнить ее еще сильнее. Я двигаю пальцами внутри нее, находя ту самую точку, от которой она теряет рассудок.

— Лука, — простонала она, и этот звук — чертов нектар для моего слуха. Я слишком долго этого ждал.

Она обвивает руками мою шею и выгибает спину, молчаливо умоляя меня о большем. Я думаю, я никогда раньше не был так одержим. Я сойду с ума, если не возьму ее сейчас.

Мои губы жадно находят ее, и когда она отвечает мне, вставая на цыпочки, жар разливается по всему телу.

— Блять, — выдыхаю я, прижимаясь лбом к ее лбу. — Я так скучал по тебе.

Ее пальцы проникают в мои волосы, и я слегка отстраняюсь, чтобы посмотреть на нее, нуждаясь в более глубокой связи. Это безумие, как сильно я в нее нуждаюсь. Я хочу не только ее тело.

— Посмотри на меня, — приказываю я, и она подчиняется, ее взгляд наполнен желанием и неуверенностью. — Я люблю тебя, Валентина Виндзор.

Она смотрит мне в глаза, пока я играю с ее киской, дразня ее, мучая ее. Ни на мгновение она не отводит взгляд, пока я подвожу ее к оргазму. Черт, я никогда не смогу насытиться ею.

Глава 60

Валентина

Лука держит меня в своих объятиях, наши обнаженные тела прижаты друг к другу. Я не чувствовала себя так уже давно. Пусть всего на несколько мгновений, но он снова заставил меня почувствовать себя живой.