— Валентина… — шепчу я. — Мне нужно сказать тебе кое-что.

Она приподнимает брови, молча требуя объяснений.

— Стивен уходит в отставку, и я выдвинул твою кандидатуру на должность операционного директора.

Она резко вскакивает со стула и оказывается прямо передо мной, ее ладони упираются в мою грудь, а лицо так близко, что, кажется, она провоцирует меня украсть еще один поцелуй.

— Только скажи, что ты шутишь, Лука. Я тебя никогда не прощу.

Я обхватываю ее талию и опускаю лоб к ее лбу, на секунду просто вдыхая ее аромат. Я как наркоман, ловлю кайф от одного ее запаха, как последний идиот. Потом чуть отстраняюсь, чтобы заглянуть ей в глаза, и качаю головой.

— Это правда, детка.

Ее глаза распахиваются еще шире, а через мгновение она встает на цыпочки и целует меня, совершенно забыв, где мы находимся. Я бы хотел просто утащить ее в свой кабинет и так отыметь, чтобы заглушить всю ту херню, что сейчас творится у меня внутри. Но не могу. Как бы мне этого ни хотелось, придется разбираться с ситуацией.

— Валентина, — шепчу я, не отрываясь от ее губ. — Ты не единственный кандидат.

Она тут же делает шаг назад, и в этот момент из-за угла доносится звук приближающихся шагов. Я вздыхаю, проклиная необходимость прятаться. Как же я ненавижу это. Больше всего на свете я хочу разослать по компании гребаный меморандум, сообщая всем, что она принадлежит мне.

— Что значит «не единственный»? Кто еще…

Она резко замолкает, ее взгляд устремляется мне за спину, а в глазах вспыхивает шок и какая-то болезненная мука.

— Бен, — шепчет она.

У меня скручивает желудок, все тело напрягается, будто меня ударили током. Каждая чертова клетка во мне реагирует на то, как его имя слетает с ее губ.

Бен замирает у ее стола, и я тут же двигаюсь, занимая место рядом с женой.

— Он второй кандидат, — нехотя сообщаю я.

Сожаление в его глазах отражает ее собственное, и мне становится ясно, что их прошлое оставило след.

Как мне стереть его? Как мне убрать из ее жизни каждую ебаную частичку этого ублюдка, если он стоит здесь, прямо передо мной, и смотрит на мою жену так, словно хочет вернуть ее обратно?

Глава 41

Валентина

— Вэл, — произносит Бен, и в его взгляде читается то же самое сожаление, что и вчера ночью. — Мы можем поговорить?

Лука напрягается рядом, его рука едва касается моей. Я поднимаю глаза, встречая его умоляющий взгляд. Он никогда не смотрит так — никогда. В этом взгляде столько безмолвной просьбы… Он не хочет, чтобы я уходила с Беном. Хочет, чтобы я осталась здесь. С ним.

— Вэл? — повторяет Бен, вырывая меня из оцепенения. Я поворачиваюсь к нему, и внезапная волна удивления лишает меня дара речи. Я была уверена, что больше никогда его не увижу, а теперь он появляется в моей жизни дважды за сутки. Это кажется знамением, предупреждением. Будто сама жизнь напоминает мне, чем может закончиться то, что я чувствую к Луке. Будто намекает: хорошие вещи мне не предназначены.

— Что ты здесь делаешь? — мой голос звучит ровно, без эмоций.

Вчера я была потрясена, нахлынувшие чувства вырвались наружу, но сейчас… Сейчас я смотрю на него и понимаю, насколько он проигрывает моему мужу. Во всем. И дело не только в том, что он жалкий изменщик.

— Он сын Стивена, — Лука бросает фразу, словно выстрел, — и твой соперник за место операционного директора.

Мои глаза расширяются. Я сжимаю зубы. Черт, почему я не поняла раньше? Он всегда хвастался, что его отец занимает высокую должность в крупной компании. Я ведь знала, что у Стивена есть сын за границей. Нужно было просто сопоставить факты.

Я усмехаюсь, чувствуя, как внутри все переворачивается. Я разрывалась в клочья ради этого шанса. Работала, теряя сон и кровь. А он просто заходит в кабинет и претендует на ту же должность.

Меня разрывает от боли. Но осознание, что он снова может забрать у меня что-то важное, убивает.

— Пожалуйста, Вэл, давай поговорим. Нам все равно придется работать вместе. Разве не лучше…

— Лучше что? — резко перебиваю я. — Предаться воспоминаниям? Ради чего?

Он проводит рукой по волосам, бросая на меня тот самый взгляд, из-за которого когда-то замирало сердце. Желание. Почтение. Почти обожание. Именно это заставило меня впустить его в свою жизнь.

Тогда ему было плевать на мое происхождение. Плевать, что я не вписывалась в круги его богатеньких дружков. Он был первым, кто заставил меня почувствовать себя настоящей. И я совершила величайшую ошибку, поверив в это.

— Как твоя мать?

По спине пробегает ледяной холод. Боль мгновенно превращается в ненависть. Я натягиваю фальшивую улыбку, чтобы не разорвать его на части.

Лука скрещивает руки на груди, его взгляд холодный, выверенный.

— Если у вас есть личные темы, предлагаю оставить их для нерабочего времени, — его голос звучит вежливо, но я чувствую гнев под маской спокойствия. Он узнал Бена. И теперь вопросов не избежать.

Я не хочу, чтобы он знал. Я слишком долго строила себя заново. Я не хочу, чтобы он понял, что все это — одна большая ложь.