Я отрываю взгляд от фотографии и встречаюсь с его взглядом. В глазах Луки что-то такое, от чего мое сердце начинает биться быстрее.

— А это? — спрашивает он, указывая на один из моих стикеров. — Aut viam inveniam aut faciam, — медленно произносит он. — Что это значит? Я видел эту фразу на нескольких заметках, а еще она есть на твоем рабочем столе.

Я удивленно поднимаю брови:

— Ты заметил? Это примерно переводится как: «Либо найду путь, либо проложу его». Это моя любимая цитата. Она помогала мне держаться все эти годы.

Лука откидывается на единственную пустую стену в комнате и притягивает меня к себе, нежно убирая волосы с моего лица.

— И что, нашла? — его голос звучит мягко. — Ты нашла свой путь?

Я смотрю в его глаза, сердце гулко стучит в груди. Иногда он смотрит на меня так, что весь мир исчезает, и остается только он.

— Пока не уверена, — шепчу я.

Лука обхватывает мое лицо ладонями, его прикосновение бережное.

— А что нужно, чтобы ты была уверена? — тихо спрашивает он, и внезапно я уже не уверена, о чем мы говорим. В последнее время он часто так смотрит, задумчиво, словно скучает по мне, даже когда я стою совсем рядом.

Он медленно наклоняется ко мне, его губы касаются моих один раз, второй, прежде чем он полностью захватывает их в поцелуе. Он глухо стонет, притягивая меня ближе, и поворачивает нас так, что я оказываюсь прижата к стене, его пальцы вплетаются в мои волосы. Я готова потеряться в этих поцелуях, в том, что происходит между нами. Он заставляет меня желать того, от чего я поклялась отказаться навсегда.

Его руки опускаются ниже, и он поднимает меня на руки. Я автоматически обвиваю его бедра ногами, и одно только ощущение того, как он тверд от желания ко мне, вызывает во мне волну сладостного трепета. В этом есть что-то невероятно опьяняющее — знать, что он всегда хочет меня так сильно.

— Валентина… — хрипло шепчет он мне на ухо, его губы скользят по моей шее. В его прикосновениях отчаяние, и я упиваюсь этим. Я скучала по нему больше, чем готова признать. Последние несколько дней были странными, между нами словно выросла непреодолимая стена, но все это исчезает, когда он касается меня вот так.

Я выгибаю спину, жаждая большего.

— Нам нельзя это делать, — шепчу я. — Что если моя мама поднимется сюда?

Он тихо смеется, его зубы нежно касаются моей шеи.

— Тогда, полагаю, нам стоит поторопиться.

Его ладонь скользит вниз по моему животу, проникая под подол юбки, пока его большой палец не упирается в мои кружевные трусики. Он сдавленно стонет, когда понимает, насколько я готова к нему, и прижимает лоб к моему.

— Это одно из того, что я люблю в тебе больше всего, — шепчет он. — То, как твоя киска всегда ждет меня.

Мои щеки заливает жар, когда он грубо отодвигает мое белье в сторону.

— Ты нужна мне, детка. Прямо сейчас.

Я киваю, лихорадочно расстегивая его джинсы, мысли затуманены желанием. То, как он смотрит на меня, когда мои пальцы обхватывают его член, никогда мне не наскучит. В его глазах — преданность, будто весь его мир вращается вокруг меня.

Глаза Луки не отрываются от моих, когда я направляю его внутрь себя, и чистое желание, которое светится в его взгляде, лишь усиливает мою собственную жажду.

— Какая хорошая киска, — хрипло стонет он, вонзаясь в меня до самого конца. Я не сдерживаю стон, но он качает головой, его рука плотно накрывает мои губы, заглушая звук.

— Тише, малышка, — шепчет он. — Тихо.

Он трахает меня так — прижав к стене моей спальни, одной рукой закрывая мне рот, а другой удерживая под бедрами, не давая упасть.

— Еще, — умоляю я, и он убирает руку от моих губ, перехватывая обеими ладонями мои бедра. Он крепко держит меня и резко разворачивается, опираясь спиной о стену. Вместо того чтобы двигаться сам, он поднимает и опускает меня на свой член, его толчки резкие и властные. Он обращается со мной так легко, будто я ничего не вешу.

— Так? — спрашивает он, удерживая меня под слегка измененным углом. Я резко вдыхаю и пытаюсь сдержать стон:

— Л-Лука… — выдыхаю я. Он прекрасно знает, что делает со мной, когда входит под таким углом, и по его самодовольной ухмылке видно, как ему нравится смотреть, как я теряю над собой контроль.

— Я не могу… — простонала я. — Слишком…

Он входит слишком глубоко, и его движения сводят меня с ума. Каждый толчок попадает точно в ту точку, от которой у меня захватывает дух, и он знает это.

— Ты можешь, — шепчет он с уверенностью. — Ты справишься, малышка.

Его хватка на моих бедрах становится сильнее, губы прикусывают нижнюю губу, когда он ускоряет темп. Я теряюсь, когда он смотрит на меня так.

— Я… я не могу…

— Тогда кончи для меня, жена, — его голос становится жестче. — Порадуй меня моим любимым зрелищем, Валентина.