Я улыбаюсь и подаюсь вперед, опираясь локтем на стол и подперев подбородок кулаком.

— Нет, не будут. Они похвалят меня за то, что я делаю то, что Виндзоры всегда делали лучше всего: ставлю семью на первое место. Я настоятельно рекомендую тебе умолять мою жену о прощении. Если не сделаешь этого до конца дня, я отберу у тебя каждую вещь, ради которой ты ее бросил, и раздавлю ее, как грязь под подошвой. Я заставлю тебя пожалеть о дне, когда ты оставил ее стоять у школы в ожидании тебя, полную веры в то, что ты придешь. Ты разбил ее сердце так, что уже не склеить, и я не остановлюсь, пока ты не почувствуешь себя так же: в отчаянии и одиночестве. За каждую слезу, что пролила моя жена из-за тебя, придется платить, Мигель. Я заставлю тебя заплатить за каждую, если это будет последнее, что я сделаю в этой жизни.

— Жена? — повторяет он, и лицо его бледнеет.

Дверь моего кабинета открывается, и входит Валентина. Она останавливается на полпути, ее взгляд падает на Мигеля. Черт. Меня разрывает на части от того, как ее лицо на мгновение искажается болью, прежде чем она вновь принимает спокойное выражение. Как я мог не заметить этого в прошлый раз? Неужели тогда она тоже так на него смотрела?

— На колени, — говорю я тихо, голос холоден, как сталь. — Или убирайся из моего кабинета, пока я не велел охране выволочь тебя.

Он смотрит на меня с такой ненавистью, что это только забавляет. Затем он поворачивается и выходит, проходя мимо Валентины, как мимо пустого места. Я замечаю, как она вздрагивает, и обещаю себе, что он еще пожалеет о своем поведении. Так или иначе, я заставлю его встать перед ней на колени.

— Что он здесь делал? — спрашивает она, в глазах мелькает обвинение. — Ты согласился на его инвестиции? — Она отводит взгляд, будто не может на меня смотреть. В ее позе я вижу все: она думает, что я предал ее, как когда-то предал он. Теперь понятно, почему она держит всех на расстоянии, думая, что так будет легче, если она сама оттолкнет людей до того, как они уйдут.

— Иди сюда. — Я протягиваю к ней руку. Она стискивает зубы, и я добавляю мягче: — Пожалуйста, детка.

Некоторое напряжение уходит из ее тела, когда она подходит ко мне, и в ее взгляде появляется искорка надежды, как будто она надеется, что я смогу доказать, что она ошибается. Она дает мне шанс.

Валентина кладет свою руку в мою, и я подношу наши соединенные руки к губам.

— Скажи мне, моя жена. Ты хочешь, чтобы я забрал у него все и отдал тебе? Ты хочешь, чтобы я забрал его компанию, или мне уничтожить ее? Если ты хочешь, я куплю ее для тебя, как только обрушу цену его акций. Мы можем сделать из нее Windsor Insurance.

Она смотрит на меня с широко раскрытыми глазами.

— Ч-что… что ты… Лука, ты не можешь. Он… он беспощаден. Пожалуйста, не делай этого…

Я никогда не видел ее такой растерянной. Она всегда была слишком самоуверенной, даже в ситуациях, когда не должна была быть, но сейчас она выглядит неуверенной и обеспокоенной из-за этого ублюдка. Я обнимаю ее лицо руками и улыбаюсь ей.

— Ты забыла, за кого вышла замуж? Я когда-то обещал тебе, что поставлю все свои ресурсы на твою службу, так что используй меня. Тебе больше не нужно быть благородной, Валентина. Это только для тех, у кого нет власти что-то изменить. Теперь ты Виндзор. Ты моя жена. Все, что ты хочешь, малышка. Просто скажи, и это будет твоим.

Она улыбается мне, искренне, и ее тревога немного уходит.

— Ты действительно бы это сделал, да?

Я киваю.

— Я бы сделал для тебя все, Валентина.

— Почему? — шепчет она, и в ее взгляде снова отражается боль.

Неужели она действительно не понимает, почему? Я провожу рукой по волосам и вздыхаю.

— Валентина, ты заставляешь меня хотеть достать звезду с неба, чтобы только увидеть твою улыбку. Ты заставляешь меня делать вещи, которых я никогда не делал раньше. Ты ведь знаешь это? Может быть, ты действительно довела меня до безумия, наконец-то. Ты должна быть уверена в этом, потому что как еще объяснить тот факт, что я готов начать войну ради тебя?

Во многом те слова, что я только что сказал Мигелю, действительно приведут к войне. СМИ устроят резню, а его компания станет крупнейшей жертвой. Но я не могу пожалеть о своем решении. Валентина заслуживает этого. Она, возможно, не просила, но она заслуживает мести. Неважно, какой ценой.

Глава 47

Лука

Мое сердце замирает, когда Валентина выходит из гардеробной. Длинное алое платье подчеркивает каждую ее чертовски аппетитную изгиб.

— Нам стоит остаться дома, — бормочу я.

Она тихо смеется, и сердце снова дает сбой. Давно я не видел ее такой. Слишком много на нее свалилось — бабушка, у которой случился приступ, отец, неожиданно объявившийся в моем кабинете. А еще Бен, вечно крутящийся рядом на работе. Куда ни глянь — напоминания о прошлом. И сколько бы я ни пытался их стереть, полностью избавиться от них невозможно.

Надеюсь, хотя бы этим вечером она немного расслабится. Да, формально мы идем на этот благотворительный вечер ради работы, но мне плевать — я точно украду у нее хотя бы пару танцев.