Новый открывшийся дар открывает новые перспективы. И на сей раз не только перед Ильёй Коршуновым, но и перед всем его родом.
Сибирский казак – пилот шагохода в альтернативной Российской Империи! Мир дизельпанка и магии. Про жизнь, про мир и про войну))
01.ТОЛЬКО СОБРАЛИСЬ СПОКОЙНО ПОСИДЕТЬ…
ВЫДОХНУЛИ
А Хагену в итоге всё-таки дали медаль — Георгия, четвёртой степени. За захват зловредной базы, значицца. Этим же днём, по экстренному вызову на скором дирижбанделе примчался командующий Дальневосточными войсками и сразу приказ о награждении подмахнул. И мне тоже, только уже второй. Первую степень, говорят, получить — это уж такого масштаба подвиг надо совершить, навроде спасения государя или хоть бы наследника. Ну, или в большом сражении, скажем, пленить вражеского полководца или же захватить знамя.
Мне присвоили внеочередное звание — сотника, а Хагена, в порядке исключения и ввиду того, что он со мной неотвязно во всех боях, да плюс к тому получил тяжкое ранение — зачислили в моё же подразделение со званием хорунжего. Совсем парень с нами обрусеет, таким-то макаром.
Эмме пока получила временный статус беженки, запросив рассмотреть вопрос о приёме её в российское подданство и одновременно — о зачислении в казачий механизированный корпус в качестве пилота. В битве за голландскую базу она себя показала отлично и, учитывая, что запрос пересылал сам Великий князь, думаю, что у неё есть неплохие шансы пополнить казачьи ряды. Кроме того, я уверил её, что моё обещание остаётся в полной силе. Оставалось только решить, как лучше: оплатить сестре лечение там или привезти её сюда. Эмма склонялась ко второму варианту, потому что домой возвращаться категорически не хотела.
— Думаю, и это нетрудно будет устроить, — обрадовал её я, когда мы наконец-то спокойно сели поужинать в новеньком, блестящем (с иголочки!) ангаре, выделенном нам под «Пантеру». — Наши транспортники… я имею в виду — нашей семьи… на запад летают тоже. Раза два в месяц и в Амстердам заходят. Уж одну лишнюю девушку пассажиркой взять — вообще не проблема.
Эмме бросила недоеденную миску с мясной кашей и начала плакать.
Мы с Хагеном растерялись.
— Ну что ж вы, фройляйн… — пробормотал он.
— Правда, Эммочка, я ж обещал…
Тут она начала на нас виснуть, обниматься, все кителя слезами обмокрила, а потом побежала в назначенную ей комнатку — письмо для сестры писать.
Даже вкуснятину не доела, — удивился Зверь внутри и неожиданно философски добавил: — Можно её понять.
Но все эти радостные события были изрядно смазаны очередной выходкой Белой Вьюги.
КОБЕЛЬ ПРЕМИАЛЬНЫЙ
Я метался по нашему новому большому ангару, и более всего мне хотелось чего-нибудь разгромить, р-р-растерзать! Метался я медведем, как вы понимаете. Хаген, опасливо выглядывающий из бокового люка «Пантеры», пытался успокоить меня в своей непередаваемо-дойчевской манере, и от этого только сильнее хотелось реветь. Орать, в смысле.
— Хаген, заткнись-заткнись-заткнись! — я врезал лапой по тарелке с остывшей кашей, и она блестящим снарядом пролетела через весь ангар, впечатавшись… в косяк открывающейся двери.
— Однако… — пробормотал атаман, стряхивая с шапки гречку. — Илья Алексеевич…
Я обернулся к нему, сдерживаясь из последних сил:
— Уйди, Евгений Спиридоныч, не доводи до греха!
В горле клокотало.
Атаман почёл за лучшее в прения не вступать и тихо исчез, плотно притворив за собой дверь. А я заревел, что есть было мочи:
— Сучка ледяная!!! Да чтоб тебе ни дна ни покрышки!!!
Зверь внутри, что характерно, молчал. Да потому что сейчас, как никогда раньше, испытывали мы с ним крепкое единение.
Надо, верно, начать с начала, а то ведь вам непонятно ничего.
Итак, сидим мы, никого не трогаем. Эмме письмо строчить умчалась. И тут приваливает Светлейшая княжна собственной персоной! Губки в ниточку, глазки сверкают.
— Хорунжий!
— Смею вас оповестить, светлейшая княжна, — церемонно вклинился Хаген, поднимаясь, — фрайгерру Коршунову с сегодняшнего дня присвоено звание сотника.
— Ах, неважно! — с досадой отмахнулась она. — Пусть «сотник». Вопрос охраны государственных границ и важного для Российской Империи объекта, Ледяного Моста, а мы будем тут…
Ага. И охраны весьма приличной вотчины, которая к этому мосту прилагается, — подумали мы со Зверем, — ну-ну.
— Вы хотите, чтобы я оставил службу и охранял ваше имение? Прошу вас, присаживайтесь, княжна.
Она оглянулась на свободные табуреты, несущие на себе печать технической деятельности, и брезгливо поморщилась.
— Это лишнее. Коршунов! Вы хоть понимаете, какие перспективы открываются перед нами в свете обнаружения высшего оборотня-медведя? Считалось, что эта ветвь утрачена более столетия назад, что остались только оборотни низшего порядка — и вот вы!
Как-то не понравилось мне это начало.
И мне тоже, — чувство внутри возникло, как будто Зверь приподнял шерсть на загривке.
— Ну, вот — я. Ещё у меня сын есть. Глядишь…
— Сколько лет сыну? — живо перебила она.