— Правила — это ограничения, Лиля. Я не люблю себя ни в чём ограничивать.

— Звучит… опасно, — пытаюсь улыбнуться, но нижняя губа дрожит, и я неосознанно облизываю её, что не остаётся незамеченным.

— В этой жизни всё опасно, Лиля, — он снова улыбается только уголками рта. — Но тебе бояться нечего. Такой секс — не моя непреодолимая потребность. Без него мне тоже нормально. А вот без тебя… нет. Так что, всё только по твоему желанию.

Мои пальцы вжимаются в его плечи, когда он привлекает меня к себе и целует. Мой мозг, моя фантазия не могут перестать прокручивать и представлять, каково с ним жёстко, если он целует так нежно?

Я отвечаю на его поцелуй с желанием. Скольжу пальцами по идеальному телу, и меня сейчас до жути нервирует ткань одежды между нами.

Илья разрывает поцелуй и сначала смотрит мне секунду в глаза, а потом мягко, но настойчиво опускает меня вниз. Колени подгибаются сами собой, и вот я уже перед ним, глядя снизу вверх. Его глаза темнеют, расширенные зрачки поглощают цвет радужки.

— Раздвинь губы, Лиля, — его голос становится ниже, глубже. — Покажи мне, как ты этого хочешь.

Тепло между бёдрами пульсирует, отдаётся рваным дыханием в груди. Я чувствую, как мышцы внутри сокращаются от одной только мысли о том, что сейчас произойдёт.

Его пальцы скользят по моим щекам, обхватывают затылок, направляют. Я чувствую его возбуждение, его жар. Он невероятный. Столько власти в каждом его движении, столько нетерпения.

Лишь когда я касаюсь языком его члена, я в полной мере осознаю, что делаю.

Это мой первый минет.

Муж всегда считал, что целовать губы женщины, которая сосет член — мерзость. Поэтому мы никогда не практиковали оральные ласки.

Я медленно провожу языком по всей длине, едва касаясь, дразня его. Всё получается как-то интуитивно, но главное — мне в кайф. Мне хочется делать это для него.

И для себя тоже, да. Потому что это дико возбуждает.

Илья сжимает челюсти, тяжело выдыхает. Его руки зарываются в мои волосы, но он не торопит. Он ждёт, когда я возьму инициативу сама.

И я беру. Потому что не могу иначе. Потому что мне хочется видеть его реакцию, слышать эти срывающиеся с его губ хриплые звуки удовольствия.

Я делаю то, что чувствую. То, как чувствую. Слизываю выступившую каплю, принимаю его глубже, обхватываю губами, играю языком. Его тело напрягается, живот вздрагивает.

— Черт.… — Илья стонет и вжимает пальцы в мои волосы. — Лиля, ты сведёшь меня с ума.

Я знаю, что он близко. Чувствую, как он сдерживается. Но мне хочется довести его до грани. Почувствовать его полностью. Услышать, как он теряет контроль.

И в какой-то момент он действительно теряет. Его дыхание сбивается, он судорожно вбирает воздух, затем резко отстраняется, сжимая пальцами мою челюсть и поднимая мое лицо вверх.

— Хватит. Если ты продолжишь, я уже не сдержусь. — В его глазах огонь, и я чувствую, как возбуждение от этого прожигает меня насквозь.

Я улыбаюсь — медленно, чувственно, облизывая губы. Его взгляд цепляется за это движение, и я вижу, как внутри него взрывается новый уровень желания.

— Ты чертовски красива, когда пытаешься меня сломать, — его голос звучит глухо, напряжённо. — Но ты еще не знаешь, что такое настоящая потеря контроля.

Его руки поднимают меня, разворачивают, и я уже чувствую, как его тело снова прижимается к моему.

— Итак, Лиля, что насчёт пожёстче? — губы касаются моего уха, голос переходит на шёпот. — Ты еще хочешь этого?

Щекотка внутри нарастает. Желание смешивается со страхом, но это тот страх, который только сильнее разжигает возбуждение.

Я не отвечаю сразу. Дается это сложнее, чем ожидалось.

Хочу. Но.… как произнести это вслух?

— Да.… — наконец выдыхаю я, голос едва слышен.

Его пальцы сжимают моё бедро, жар кожи становится почти невыносимым.

Кажется, будто даже температура в комнате меняется.

За этим следует резкий толчок в спину, и я падаю на кровать.

Первое, что ощущаю — вспышку страха. Но потом понимаю, что игра началась. Еще раз мысленно проговариваю про себя, что я смогу остановить это в любой момент. В любой. Он ведь так сказал, а я ему верю.

Но тем не менее, меня немного трясёт. Но это не страх, не сомнение — это ожидание, опасная смесь предвкушения и подчинения. Я чувствую, как мышцы напрягаются от желания, как сердце стучит так быстро, что кажется, вот-вот взорвется.

Илья стоит напротив, тёмные глаза пылают. Он смотрит так, словно уже распоряжается каждым миллиметром моего тела.

— Снимай, — его голос низкий, вибрирующий, он не спрашивает, он требует.

Я ловлю себя на том, что послушно беру подол платья, стягиваю его через голову. Холодное прикосновение воздуха к разгорячённой коже кажется слишком ощутимым.