Мои руки дрожат. Я включаю воду, подставляю под струю ладони, а затем прижимаю их к пылающим щекам. Вода кажется ледяной, но этого недостаточно, чтобы успокоить меня.

— Всё в порядке, — шепчу я своему отражению, хотя это самая откровенная ложь, которую я когда-либо произносила. — Тебе должно быть всё равно. Это ничего не значит. Ничего.

Распахиваю окно и несколько раз глубоко вдыхаю, прикрыв глаза. Хорошо, что в уборной нет никого, кроме меня.

Немного выровняв пульс, я поправляю макияж, стараясь скрыть покрасневшие глаза, и выхожу из уборной. Голова немного кружится, и я делаю глубокий вдох, прежде чем направиться обратно в зал.

Но вдруг чьи-то пальцы сжимают мою руку, заставляя меня резко остановиться. Я не успеваю понять, что происходит, как меня втягивают в небольшую, тёмную комнату. Дверь захлопывается за мной, отрезая все звуки праздника.

Я даже вскрикнуть не успеваю, голос тут же застревает в горле, когда я вижу, кто передо мной.

Илья.

Его лицо в полумраке выглядит ещё более резким, а взгляд — острым, прожигающим. У меня по всему телу ток проносится, и я невольно отступаю на шаг, но он тут же блокирует мой путь, прижимая меня спиной к холодной стене.

— Ты что творишь? — шепчу я, голос дрожит от смеси злости и паники. Но он молчит. Только смотрит на меня, и в этом взгляде слишком много — гнев, страсть, голод. Всё это накрывает меня волной.

Его рука ложится на мою талию, сильная, горячая. Я пытаюсь отстраниться, но он не дает мне шанса.

— Хватит притворяться, — говорит он тихо, его голос звучит так близко, что я чувствую вибрацию в своём теле. — Я знаю, что ты чувствуешь.

— Ты.… ты с ума сошел! — я стараюсь звучать твёрдо, но голос предательски срывается. — Отпусти меня. Сейчас же.

Его взгляд скользит по моему лицу, задерживается на губах, и я чувствую, как дыхание перехватывает. Его пальцы касаются моей щеки, затем скользят вниз по шее. От этого прикосновения по коже пробегает волна жара, и я ненавижу своё тело за то, что оно откликается так быстро.

— Скажи, чтобы я остановился, — шепчет он, наклоняясь ближе. Его дыхание обжигает мою кожу и заставляет пульс сходить с ума. — Скажи, и я уйду.

Но я молчу. Словно онемела. Хочу сказать, чтобы прекратил, хочу прокричать ему прямо в лицо, какая огромная это ошибка для нас обоих.

Но не могу. И это пугает меня больше всего.

Его губы касаются моей шеи, а потом скользят ниже, к ключице. Я снова пытаюсь сопротивляться, упираюсь ладонями в его грудь, но он хватает мои запястья и прижимает их к стене. Его движения жёсткие, властные, но я чувствую, как меня охватывает волна возбуждения.

— Илья, остановись…. — шепчу я, но голос звучит так, будто я прошу его о продолжении.

Но он не останавливается.Его губы находят мои, и мы будто наступаем на мину.

Взрыв.

Горячий, жадный, безумный.

Я пытаюсь сопротивляться, себе сопротивляться, но это бесполезно. Его язык пробирается внутрь, заставляя меня поддаться этому огню. Мое тело сдаётся, предает меня.

Его руки скользят по моему платью, поднимая его ткань, обнажая мои бёдра. Я чувствую его пальцы, которые касаются кожи, и дыхание сбивается. Всё внутри меня кричит, что это неправильно, что я должна остановить его, но я не могу. Я растворяюсь в этом моменте, в этом безумии.

Его движения становятся более настойчивыми, его руки — более жадными. Илья буквально вжимает меня в себя, его тело твёрдое, горячее.

Я теряю связь с реальностью. Мое сознание затоплено только одним — страстью, которая захватывает меня полностью.

— Ты с ума сводишь меня, — шепчет он, его голос звучит хрипло, грубо. — Я не могу остановиться.

И я не хочу, чтобы он останавливался.

Илья опускается передо мной на колени и медленно стаскивает мои трусики вниз. Вынуждает поставить ему ногу на плечо, а потом качается горячим ртом моей промежности.

Лижет, посасывает, помогает себе пальцами. Его язык то твёрдый и острый, то нежный… Я вся пульсирую там, мне приходится прикусить зубами палец, чтобы не начать стонать громко.

Берёт он меня жёстко, развернув лицом к стене, после того, как меня сокрушает первый оргазм от его оральных ласк. Трахает, вонзаясь на полную длину, не жалея, не заботясь о том, что будет с моим платьем или причёской.

Или с сердцем… которому ещё биться в одиночестве, когда наша встреча в кладовке закончится и мне придётся вернуться в мою клетку…

Но сейчас я закрываю глаза и позволяю Илье делать со мной то, что хочет, растворяюсь, тону в этом моменте, даже если потом мне придётся платить за это слишком высокую цену.