Шрифт:
Было чертовски приятно сломать ее.
Я чувствую легкий укол сожаления, но тут же отбрасываю его. В мире, в котором я живу, слабость — смертельная ошибка. Я сделал то, что должен был. Что мне поручила семья.
Только не та семья, где батя бросил меня ещё в детстве, а потом вдруг вспомнил. Не та, где дядька прокурор даже не вступился, когда я, ещё буду сопляком, накосячил. По мелочи, но ответил по полной.
А мать ведь просила. Но на её просьбы болт положили.
А Белый, батя моего друга, откликнулся. И да, теперь я с ним. Вот уже десять лет как. И сделал то, о чём он попросил — внедрился, собрал материал, поймал прокурора на крючок. Теперь его либо снесут, либо будут дёргать за ниточки, и он будет плясать под нужную дудку.
Дядюшка слишком сильно насолил нашему сообществу. Белый такое не спускает.
Я запечатываю конверт, запихиваю в куртку и направляюсь к выходу. Щёлкает замок, дверь закрывается за мной. Я спускаюсь по лестнице, выхожу на улицу. Холодный воздух врывается в легкие. Снова хочется курить.
Машина уже ждет. Я подхожу, открываю дверь, сажусь на заднее сиденье.
— Есть? — водитель не оборачивается, но я чувствую его взгляд в зеркале заднего вида.
Я хлопаю ладонью по нагрудному карману.
— Всё здесь.
— Поехали.
Машина плавно трогается с места. Город остаётся за окном, огни мелькают, как сигналы тревоги.
Через десять минут я передам эти снимки и поставлю точку в этой игре.
Лиля….
Она просто пешка. Такая же, как и все.
36
— Белый будет тобой доволен, — хлопает по плечу меня Смагин, личный курьер Белого, и убирает конверт во внутренний карман куртки. — Тебе позвонят, Илья.
— Окей.
Я выхожу из здания, накидываю капюшон на голову и глубоко вдыхаю холодный ночной воздух. Внутри все ещё пульсирует напряжение, будто сжимает рёбра изнутри, не давая дышать. Неприятное, липкое чувство застряло где-то в груди. От него хочется избавиться, но оно не уходит. Я списываю его на усталость, на напряжение последних недель, но внутри понимаю, что дело не в этом.
Проклятая баба.
Я поворачиваю в переулок и решаю пройтись пешком. Машина бы увезла меня за считанные минуты, но мне нужно успокоиться. Очистить голову. Сделать так, чтобы голос Лили, ее стоны, ее срывающееся дыхание не звучали у меня в ушах, когда я закрываю глаза.
Но, чёрт возьми, не получается.
Зажигаю сигарету, делаю глубокую затяжку. Никотин слегка отрезвляет, но этого недостаточно.
И тут звонок.
Я вытаскиваю телефон, даже не глядя на экран, и принимаю вызов.
— Да? — голос сухой, отстранённый, но когда я слышу в трубке её шёпот, мне будто в лёгкие загоняют ледяной воздух.
— Илья….
Я замираю. Тело мгновенно напрягается.
— Что случилось? — голос выходит резче, чем планировал.
— Не знаю.… — пауза, шум в трубке. Кажется, она где-то в ванной или на балконе. Её дыхание слишком близко. — Мне… мне не по себе. Роман ведёт себя странно. Смотрит как-то.… будто знает.
Внутри у меня всё холодеет.
— Ты ему ничего не сказала? — спрашиваю ровно, но в груди всё стягивается.
— Конечно, нет! — ее голос дрожит. — Но он смотрит… я не могу это объяснить. Мне просто страшно, понимаешь?
Понимаю.
Голова вдруг начинает работать совершенно по-другому. Как в драке, когда чувствуешь, что следующий удар может оказаться решающим. Мозг мгновенно перестраивается, адреналин выбрасывается в кровь.
— Всё будет нормально, Лиля, — говорю я. — Просто не выдавай себя. Будь… будь, как всегда.
— Но….
Я обрываю её.
— Я позвоню позже.
И сбрасываю.
Рука сжимает телефон, а в голове уже звучит только одна мысль.
Фотографии.
Они еще не в руках Белого. Это курьер, он должен сначала заехать в один из местных отелей, чтобы забрать долю хозяина, а только потом двинуться к точке встречи. Значит, у меня есть время.
Чёрт. Я что, правда собираюсь это делать?
Секунда — и телефон снова в руке. Я звоню Белому.
— Чего? — его голос ленивый, как всегда.
— Отбой. Не используй фотографии. Я найду другой способ прижать прокурора.
Молчание. Потом короткий смешок.
— Ты издеваешься? — Белый явно развлекается. — Какая тебе разница? Баба понравилась? Ну так потом мы тебе ее отдадим. После того, как размажем этого слизня. А пока всё пойдет по плану.
Я сжимаю кулак. Я знал, что он так ответит. И всё же попытался.
— Я разберусь сам, — твёрдо говорю я.
— Ты сделаешь то, что должен, — Белый усмехается. — Ты ведь знаешь, что бывает с теми, кто нарушает наши договорённости?