Шрифт:
— Детка, если тебе так срочно нужно, то конечно, давай я тебя попользую. — Усмехается с ненавистью в глазах.
Дает знак охранникам. Те понимают без слов. Ставят стул посреди спальни, привязывают меня к нему и уходят.
— Где Софи?! — шиплю сквозь зубы.
— В твоих интересах вести себя хорошо, дорогая синьорина.
— Где Софи?!
Каждый раз, когда Дон пытается заговорить, я прерываю его вопросом о дочери.
— Мне кажется, или ты соскучилась по своей маленькой дочке? — Дон прячет под насмешкой раздражение. — Не волнуйся, она здесь. Приехала вместе с тобой.
Не волнуйся, она здесь? Серьезно? Дон предлагает мне расслабиться, потому что моя малышка в логове врага?!
— Я хочу ее увидеть.
— В таком виде? — оглядывает меня с ног до головы. Я все еще покрыта остатками торта с большим бантом на причинном месте. — Софи очаровательный ребенок, и если ты хочешь снова ее увидеть, то станешь посговорчивей.
— Что вам от меня надо? Если вы потребуете что-то от Орсона, моего брата…
— Нет, от Орсона мне пока что ничего не нужно. Сейчас мне нужна только ты.
4
Дон поднимается, обходит меня по кругу. Делает вид, что старательно меня изучает. Другими словами, испытывает мои нервы.
Мой отец был ничуть не лучше дона Леоне, а порой и хуже, поэтому я научилась выжидать время и прятать панику глубоко внутри.
Дон поднимает мой подбородок указательным пальцем и внимательно рассматривает мое лицо.
— Без косметики, а какая красавица! И волосы настоящее богатство.
Проводит ладонью по моим спутанным, измазанным в креме волосам, и я не могу сдержать дрожь отвращения. Когда-то Дон Леоне был привлекательным мужчиной, но сейчас ему шестьдесят, и его лицо не выражает ничего, кроме жестокости и алчности.
— Боишься? — усмехается. — Правильно, если боишься. Мои верные люди подарили мне тебя, сестру моего врага, чтобы я делал с тобой что захочу. Ты моя расплата. Ты ведь понимаешь, что это значит?
— Да. — Не опускаю взгляда, не показываю слабость.
— А! Вот тут ты ошибаешься. Раз смотришь на меня так нагло, значит, надеешься, что я поплыву от молодого тела, и тебе удастся мною манипулировать. Любовница мне ни к чему, и насиловать я тебя тоже не собираюсь.
Достает нож из кармана, перерезает веревку вокруг моего левого запястья и кладет мою руку на свой пах. Пытаюсь вырваться, но он надавливает достаточно сильно, чтобы стало очевидно: эрекции у него нет.
— Если хочешь, конечно, то можешь попробовать поднять мой настрой. Не хочешь? Что ж, я так и думал. Тебе повезло, девочка. Судьба так распорядилась, что взять тебя я не могу, прибор не работает, но ты особо не радуйся. Я знаю того, кто сможет. И не просто сможет, а ты его об этом попросишь. Соблазнишь его, если надо, и позволишь ему делать все, что захочет.
То ли от стресса, то ли от облегчения, что Дон импотент, из меня вырывается смех.
— Тебе смешно, да? Что ж, смейся пока можешь, скоро тебе будет не до веселья. Мы с твоим отцом хоть и не были друзьями, но доверяли друг другу в некоторых вещах и вместе строили планы. Можно сказать, что мы были соратниками. Одним из наших планов было породниться через наших детей, соединить две великие семьи. Твой отец предложил твою сестру Джину в жены моему сыну. Я согласился, однако потом твой брат захватил власть, и всё пошло прахом. А твой отец погиб, и я слышал много интересного о его гибели.
Испытующе смотрит на меня, но я ничем себя не выдаю, ни словом, ни мимикой. О гибели моего отца ходит много слухов, но мало кто знает правду.
— Теперь я вижу, что твой отец меня обманул, предложил моему сыну худшую из сестер. Ты намного красивее Джины, хотя вы и близнецы. Да и говорят, у Джины не все дома.
Пытаюсь вырваться из моих пут, дёргаюсь изо всех сил. Ненавижу тех, кто говорит плохое о моей сестре. Обожаю ее всем сердцем. Она чистый и прекрасный человек, единственный в мире.
— Поэтому я очень рад, что в конце концов мой сын получит лучшую из сестер, — заканчивает Дон Леоне.
Что?!
— Ваш сын? Но…
— Что но?
— Он умер четыре года назад. Мой брат…
— Твой брат перерезал ему горло, и все поспешили с выводом, что мой сын умер. Теперь ты знаешь правду, Белла. Он жив. — Дон пристально смотрит на меня, в его глазах появляется хищный блеск. — Мне очень нравится мой подарок, однако я собираюсь передарить тебя моему сыну и получить от этого выгоду.
Если бы можно было упасть в обморок будучи привязанной к стулу, я бы обязательно это сделала.
Зверь жив.
Страшный, бессердечный, холодный убийца.
Четыре года назад мой брат перерезал ему горло, но…
Зверь жив.
И ему отправляют подарок. Меня.
5
Дон подходит к окну. Складывает руки за спиной, сжимает и разжимает пальцы.
— Мой сын выжил, однако без последствий не обошлось. Он изменился, ожесточился, не захотел возвращаться в синдикат. Как я ни старался, не смог уговорить его вернуться. Он живет отшельником. Никого к себе не пускает, кроме шлюх.