В её глазах горел огонь искреннего стремления к знаниям, делавший её удивительно красивой. Я поймал себя на мысли, что в этот момент она воплощала лучшее, что я когда-то видел в человечестве — ту жажду понимания, ту любознательность, которая заставляла их расти и развиваться вопреки всем препятствиям.

— Мы найдем ответы, — сказал я, и прежде, чем успел осознать, что делаю, накрыл её руку своей. — Я обещаю.

Лириана не отдернула руки, и на мгновение между нами возникла связь, выходящая за рамки простого академического партнерства. Затем момент прошел, и она мягко высвободила руку, вставая.

— Нам нужно отдохнуть перед завтрашним отъездом, — сказала она с легким румянцем на щеках. — Встретимся у восточных ворот на рассвете.

Когда она ушла, я еще некоторое время сидел над картами, размышляя о предстоящей экспедиции и о растущей сложности моего положения. Поиск хранилища был лишь первым шагом в гораздо более масштабном плане. Восстановление истины, возвращение утраченных знаний — всё это было необходимо, но недостаточно. Главный вопрос, на который мне предстояло ответить: что произошло с Многомерьем? Почему барьеры между мирами ослабли? И как я мог исправить нанесенный ущерб?

Но были и новые вопросы, порожденные моим человеческим воплощением. Чувства, которые я испытывал к Лириане, к Ниле, даже к Селене, были удивительно интенсивными и запутанными для существа, привыкшего к холодной ясности демиургического сознания.

С этими мыслями я отправился к своей комнате, готовясь к завтрашнему дню и предстоящему путешествию.

Вечер перед отъездом принес еще одну неожиданную встречу. Я только вернулся в свою комнату после ужина, когда заметил, что дверь приоткрыта. Внутри, элегантно расположившись в единственном кресле, сидела Селена Вер. Вечерний свет из окна создавал вокруг неё золотистый ореол, подчеркивая совершенство её фигуры и черт лица.

— Прошу прощения за вторжение, — произнесла она, когда я закрыл за собой дверь. — Но я подумала, что мы должны поговорить перед твоим отъездом.

Я остался стоять, сохраняя некоторую дистанцию. Её внезапное появление в моей комнате было рассчитанным ходом — демонстрацией силы и влияния Дома Вер, способного проникать даже в личные помещения Академии.

— Наша встреча была назначена на завтра, — заметил я нейтрально.

— Завтра ты уже будешь в пути к Забытым Холмам, — прямо ответила Селена, показывая, что не видит смысла в притворстве. — И я хотела убедиться, что у тебя есть всё необходимое для успешной экспедиции.

Она встала и подошла к столу, где лежали мои карты и заметки. Я не пытался скрыть их — было бы наивно полагать, что Дом Вер не знает о наших планах.

— Мой отец очень интересуется этим регионом, — продолжила она, проводя тонким пальцем по линии карты. — Забытые Холмы... неприметное место, если не знать, что искать. Но для тех, кто понимает, они скрывают бесценные сокровища.

— Почему ты рассказываешь мне это? — спросил я, наблюдая за её грациозными движениями, от которых исходила скрытая сила и уверенность.

Селена повернулась ко мне с улыбкой, от которой вокруг её глаз появились едва заметные морщинки, делавшие её странно человечной и уязвимой, несмотря на безупречный внешний вид.

— Потому что я предпочитаю честность, Азар. По крайней мере, некоторую её степень. — Она сделала паузу, словно взвешивая, сколько может рассказать. — Дом Вер собирает древние артефакты и знания на протяжении поколений. Мой прадед начал эту традицию, мой дед продолжил её, а теперь мой отец доверил мне эту миссию.

Она подошла ближе, и я уловил тонкий аромат её духов — сложную композицию из горной амбры, ночных цветов и чего-то неуловимого, почти магического.

— Мы знаем о хранилище в Забытых Холмах уже давно, — продолжила она. — Но все попытки найти его или открыть оказались безуспешными. Что-то блокирует наши поисковые заклинания, что-то отклоняет внимание исследователей, что-то... скрывает его от нас.

Я сохранял нейтральное выражение лица, хотя внутренне был впечатлен её знаниями. Защитные системы, которые я установил вокруг своих хранилищ, были разработаны именно для этого — отводить внимание, искажать восприятие, сбивать с пути всех, кроме тех, кто имел правильный "ключ".

— И ты думаешь, что я смогу найти то, что не удалось вашим лучшим исследователям? — спросил я с долей скептицизма.

— Я знаю, что сможешь, — ответила она с уверенностью, от которой у меня по спине пробежал холодок. — Ты активировал артефакт, который веками оставался безмолвным. Ты обладаешь чем-то... особенным.

Она протянула руку и, прежде чем я успел отреагировать, мягко коснулась моей щеки. Её пальцы были прохладными, но прикосновение отозвалось удивительным теплом, растекающимся по коже.