В итальянских ресторанах столы вытянуты в длину. Я вошёл и сразу же сел на ближайший ко входу стул. Джейси сидел в глубине. Когда все уже почти покончили с едой, вдруг вошёл Луис Ча и обратился ко мне на шанхайском диалекте:

— Братец, это чрезвычайно любезно с твоей стороны, спасибо тебе!

— Ну что вы, не за что, я не мог не сделать этого, — вежливо ответил я.

Я поднялся из-за стола, и следом за мной поднялся Джейси. Увидев это, я сразу подозвал его к себе, чтобы он тоже поздоровался с писателем. По моему примеру он почтительно поклонился.

— Это твой сын? Какой большой уже! — воскликнул Луис Ча.

— Да, верно, верно, — отвечал я.

Обменявшись с нами ещё парой любезностей, он собрался уходить. Я вышел его провожать, и Джейси поспешил следом за нами. Мы проводили господина Ча до машины.

На обратном пути к столику Джейси спросил:

— Пап, кто это был?

— Ча Лянъюн.

— А кто это?

— Как кто??? Цзинь Юн!!!

— Оу, банкир, да? Неудивительно, что ты перед ним так трепещешь, он же управляет твоими деньгами.

15 ЛЕТ (2)

В то время, когда я отправил его в Шанхай к Джонатану Ли учиться музыкальным премудростям, Гонконг ещё находился под юрисдикцией Великобритании, и мы, жители Гонконга, практически ничего не знали о том, что происходит на материке. Многие напоминали мне, что Джейси лишь совсем недавно приехал на родину предков, и нужно особенно заботиться о его безопасности. Поэтому я отправил вместе с ним нескольких телохранителей, которые везде ходили бы за ним по пятам и следили, чтобы его не похитили.

Телохранители оказались ребятами весьма ответственными и никуда его не пускали. Он говорил, что хочет поехать на озеро Сиху, а они ему: нельзя, это опасно. Куда бы он ни захотел поехать, ему неизменно отвечали, что это опасно, и не отпускали. Каждый день его обманом отвозили прямиком домой и запирали. Вскоре все разъезжались, и он оставался один, и никуда нельзя было выйти.

Он написал тогда песню под названием «Стена, созданная людьми». В ней были такие слова:

Четыре стены, созданные людьми,

Не отпускают ни душу, ни тело в свободный полёт.

Все места, о которых я мечтаю,

Я могу лишь созерцать издалека через окна,

Проделанные в созданных людьми стенах.

В пустынных комнатах

Время медленно-медленно утекает капля за каплей

А о романтике, что за стенами

Я могу лишь тихонько вздыхать

И желать людям за стенами вечного счастья и благополучия

Я выпущу птичку

Она смышлёная, но лишена чувств, поэтому улетит и не вернётся

За стенами буйно цветут цветы

Но я не смогу учуять их аромата

Спасибо тебе, стена, созданная людьми

За то, что уберегаешь меня от неприятностей

Спасибо тебе, стена, созданная людьми

Даже если я споткнусь, ковры смягчат моё падение

Я бы не хотел, чтобы мои мечты вот так навсегда остались пустыми грёзами

Я бы не хотел, чтобы взгляд мой всегда упирался в защитную решётку на окнах

Я не боюсь споткнуться и упасть

Я не боюсь пораниться

Мне не нужны привилегии, я хочу быть обычным человеком

Мне нужна свобода, я мечтаю о свободе

Мне нужна свобода, любому человеку нужна свобода

Мы нуждаемся в свободе

Мы хотим свободно летать

Он тогда пояснил, что первая стена — это я, вторая — мама, третья — Джонатан Ли, а четвёртая — телохранители. Когда он писал эту песню, у хозяина квартиры, где он жил, была маленькая птичка, и Джейси её выпустил.

Услышав песню, я решил во что бы то ни стало избавить его от телохранителей и предоставить свободу.

Ему было всего 15 лет, когда он написал ту песню.

15 ЛЕТ (3)

Во время работы над фильмом «Шанхайский полдень» Джейси снимался в массовке, он был одним из тех, кто мельком попал в кадр.