У него были летние каникулы, и он каждый день приходил на съёмки. Поначалу ему всё казалось новым и необычным, он постоянно чему-то учился у моих каскадёров, помогал передвигать маты, переносить аппаратуру, смотрел, как я готовлюсь к боевым сценам. Меня очень радовала его заинтересованность.

Вечера он проводил с моими каскадёрами. По моей просьбе они учили его боевым приёмам, а через несколько дней вместо привычных звуков кулачного боя я услышал какие-то шлепки. Я заглянул к ним и застал Джейси и всю команду каскадёров за игрой в баскетбол. В ответ на мои упрёки Джейси возразил:

— Но ведь это тоже спорт!

Он не очень любил занятия по боевым искусствам, зато интересовался стрельбой из ружья. Я тайком заснял его в саду, пока он упражнялся в стрельбе, у меня до сих пор сохранилась эта видеозапись.

Через несколько дней Джейси пропал со съёмочной площадки. Ему стало скучно, а работа казалась ему слишком тяжёлой, поэтому он сбежал со съёмок и спал в дальней машине. Поскольку действие фильма «Шанхайский полдень» происходит в прошлом веке, все актёры носили старинную одежду, а на земле не должно было виднеться следов автомобильных шин, так что все машины мы оставляли вдалеке от площадки. Вот в одной из тех машин он и уснул.

При съёмках одного из эпизодов я сделал сальто назад и задел за что-то головой. Было очень больно, и я подумал: «Ну вот, я получил травму, а сын этого не видит. Обязательно нужно, чтобы он видел, какая у папы тяжёлая работа». Я попросил одного из работников немедленно разыскать Джейси и сообщить, что я получил травму, а сам тем временем обхватил руками голову, делая вид, что мне ужасно больно.

Человек отыскал его и разбудил:

— Джейси, Джейси, папа получил травму!

Он перепугался, выскочил из машины и помчался ко мне. У него был очень обеспокоенный вид. Я видел, как он приближается, на ходу выписывая ногами дуги и окружности. Дойдя до губчатых матов, он вдруг рухнул на них и моментально уснул! Представляете, уснул, едва увидев маты!

Сейчас я сожалею, что никто этого не заснял, было бы очень забавно сейчас пересмотреть.

На следующий день ему было стыдно появляться на площадке, он слонялся вдалеке и ловил землероек. Животные прятались в норах. Джейси раскапывал нору, делая круглое отверстие, а затем клал что-нибудь возле выхода, чтобы выманить животное. Так он поймал четыре землеройки.

Я стал придумывать какую-нибудь хитрость, чтобы он их отпустил. Никакие уговоры на него не действовали:

— Не отпущу, я с таким трудом их поймал, ни за что не отпущу! — упрямо повторял он.

Тогда я решил, что раз его нельзя уговорить, нужно, чтобы кто-то его напугал.

И мы с моим учителем английского придумали уловку. Учитель изобразил ужас:

— О боже! Ты её трогал? Скорее иди вымой руки! Она же ядовитая! У них на теле живут опасные бактерии, ни в коем случае нельзя, чтобы она тебя укусила! У меня одного друга укусила землеройка, так ему пришлось ампутировать всю руку!

Джейси испугался и бросил землероек. Когда они пробегали мимо нас, мы с учителем испуганно завопили:

— Ай, не трогайте нас!

Отпустив землероек, Джейси снова заскучал и написал ещё одну песню — «Я шагаю и пою»:

Я шагаю один по дороге

Глядя на поток машин, снующих туда-сюда

Каждый спешит по своим делам в одному ему известном направлении

У каждого свои мысли, не такие, как у меня

А я всё иду, я вышел за пределы города, вокруг — природа

Но уже не помню, куда направляюсь

У мамы свои дела

Папа ушёл на работу

А я на просторе иду и пою

Иду и пою

Под «делами» мамы на самом деле подразумевалась игра в маджонг, а у меня из-за работы не было времени на сына. После того, как мы услышали эту песню, Джоан перестала играть в маджонг.

Именно тогда я понял: все свои мысли, которые он хотел бы до нас донести, он облекает в форму песен, в них он высказывает всё, что хочет нам сказать.

ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ

В молодости у меня было множество увлечений. У многих знакомых были домашние животные, но мне не хотелось держать каких-то обыкновенных животных, ведь это не так круто. Поэтому мне иногда рассказывали о всяких необычных животных.

А один приятель продал мне настоящего львёнка, совсем маленького, почти новорождённого. Продавец взял с меня 10 000 долларов. Львёнок был очарователен, к тому же это весьма необычное домашнее животное. Довольный, я поселил его в офисе и каждый день кормил его, поил молоком, заботился о нём. Однажды я взял его на руки и стал трепать его за мордочку, как я люблю обычно делать. Трепал-трепал, и тут львёнок поднял свою когтистую лапку, пытаясь оттолкнуть мою руку. Видимо, он хотел этим сказать: «Ай, ну всё, хватит». Он слегка задел меня когтями, но лицо у меня во всю длину оказалось исполосовано кровоточащими царапинами.