— Вечер в хату, господа хорошие! — Вырвал меня из раздумий до неприличия знакомый голос.

Те же интонации, то же презрение, только он стал чуть грубее и ниже. Но я, ни за что на свете, не перепутал бы его ни с каким другим — ведь именно обладатель этого голоса и спровадил меня на тот свет с дыркой в голове!

Витя Бульдозер просто «рвал и метал». Прошло уже полдня, а бригада «суровых пацанов», которую он поручил собрать Хорьку, до сих пор еще не мчалась по направлению к Нахаловке. Он несколько раз звонил самому Гоше с резонными требованиями поторопиться. Хорек обещал, что все будет ништяк, нужно только немного подождать — ведь собрать такую кучу вооруженных бойцов в наше время не так просто. Не девяностые на дворе!

Витя рычал, матерился, обещал натянуть Хорьку глаз на жопу — но дальше этого дело не двигалось. Бульдозер с проклятиями бросал трубку, вливал в себя очередной стакан вискаря и все глубже погружался в черную меланхолию. Да, девяностые он вспоминал с потаенной грустью — ведь в то время только по одному щелчку его пальцев тут же срывалась с места вооруженная волынами кодла, готовая порвать на куски кого угодно!

В те годы он реально чувствовал себя едва ли не Господом Богом, ведь только его желания определяли тех, кому жить, а кому и примерить деревянный макинтош пришла пора. Вроде бы и сейчас грех жаловаться — у него имеется все, что только душеньке будет угодно — бабки, власть, влияние… Но из жизни ушло что-то такое, безбашенное, дикое и буйное, заставляющее реально вскипать в жилах кровь и ссать кипятком. Когда адреналин едва ли из ушей не брызжет, и ты не знаешь, выживешь сегодня или завтра тебя четверо понесут…

Честно говоря, Витя Бульдозер безмерно скучал по прежней жизни, ведь жизнь депутата Государственной Думы Виктора Павловича Тихорецкого, была сытой и богатой, но невыносимо пресной и до безобразия предсказуемой. Небольшой отдушиной был Бурят, которого Витюша использовал в духе тех самых девяностых, когда конкурентов уничтожали именно в прямом смысле этого слова. Сейчас не стало и Бурята…

Этот чертов неуловимый общак Семена Метлы оказался для Бульдозера просто каким-то проклятьем. Едва он забрезжит на горизонте и поманит — «вот тута я, иди и возьми», как тут же исчезнет на десятки лет! Мало этого, но и забыть его просто так Витя не мог. Он всегда очень нервно реагировал на собственные провалы. А пропавший союзный общак едва не стал и вовсе настоящим провалом в Витиной криминальной «карьере».

Если бы не перестройка, и не начавшийся по всей бывшей Стране Советов кровавый беспредел, когда братва резала, стреляла и даже подрывала друг друга направо и налево, напрочь позабыв про понятия, законы и здравый смысл, Витю бы реально развенчали из законников и уложили под дерновое одеяльце за убийство такого непререкаемого авторитета воровского мира, как Семен Метла. Ведь более известным и почитаемым в мире воров на тот момент был разве что Вася Бриллиант.

Но девяностые «амнистировали» все прегрешения, обнулили показатели, бросив всю страну, а не только криминальное сообщество в пучину такого махрового беспредела, что сам Витя Бульдозер диву давался: «а что, так тоже можно было?», и брал этот пунктик «на вооружение». В те годы ротация в среде бандюков была очень и очень стремительной. Иной раз и дня не проходило, чтобы кого-нибудь не прирезали, пристрелили, отравили и взорвали. Многочисленные аллеи «криминальной славы» братков, выросшие на всех кладбищах постсоветского пространства, красноречиво говорили сами за себя.

Но Витя оказался куда как зубастее многих, и куда как удачливее. Он выгрыз себе зубами место под солнцем, и теперь лишь с грустью ностальгировал по пошедшим денькам. К слову сказать, если бы ему представилась такая возможность, как вернуться назад, в девяностые, он бы ей обязательно воспользовался.

В общем, бригада собралась только после обеда, можно сказать, даже ближе к вечеру. Максимум бойцов, которых сумел выдернуть с насиженных мест Хорек, оказалось не больше трех десятков. Остальные либо сослались на некие важные и неотложные дела, либо сказались больными, либо вообще не вышли на связь. Задолбавшись ждать, и наплевав уже на всякую «шифровку», Виктор Павлович лично сорвался к коттеджу Хорька, где и должен был пройти сбор.

Да, автомобилями оказался забит весь проезд к дому смотрящего — места для всех машин на дворе коттеджа не хватило. Оставив водилу в машине, Витя буквально ворвался на окруженное высоким забором поместье своего подручного и как раз попал «к раздаче». Гоша наскоро инспектировал собранную «гвардию» и её вооружение.

Вид основательно перезрелых «бойцов», составивших основную ударную силу Хорька, абсолютно не обрадовал Тихорецкого, как же, как и их разношерстное вооружение.

— Это что за нах, Хорек?! Цирк шапито какой-то! — злобно прошипел Бульдозер, оттащив сторону смотрящего.

— А чего ты хотел увидеть, Бульдозер? — ехидно усмехнулся Гоша. — Бравую росгвардию? Кремлевский полк? Так это тебе с другой стороны — с госдумы заходить надо было! А у нас ща вот так… Ты, вообще, в курсе, что молодежь и подростки больше не мечтает бандюками, рэкетирами, да проститутками вырастать? Они же теперь, сука, все больше в Интернете — блогерами, мля, хотят стать! Чтобы жопу от стула не отрывать, а лавандос лопатами грести! Вот же незадача какая, да, Виктор Палыч? — Гошу явно понесло, видимо, давно накипело. — Отстает криминал нынче по прибылям от блогеров, и сильно отстает! И где я, по-твоему, нормальных молодых головорезов вербовать должен? А если кто пострелять, да башкой рискнуть хочет — в ЧВК[1] сегодня бегут!

— Так я не просил сильно молодых, — немного опешило от такого напора Хорька Бульдозер — сам-то он уже давно ничем таким не занимался, — но и не такое же безобразие!

Он вновь кинул взгляд в кучу своих бойцов и поморщился: большинство мужиков, вставших под его знамена, были, действительно, слегка староваты для активных боевых действий. Но мало этого, большинство из «приглашенных» щеголяло настолько огромными пивными мамонами, что Тихорецкий просто диву давался, как они с таким авторитетом умудряются вообще ходить на своих двоих? Но они, каким-то образом умудрялись двигаться. Правда недалеко, вразвалочку и с отдышкой.