Полёт прошёл скучно и обыденно. Разве что можно было порадоваться каюте комфорт-класса, раньше я летала исключительно в экономе, с уймой недовольных всем на свете соседей. Но посмотреть капитанский мостик или что-то вроде того мне было не судьба. А ведь другим пассажирам комфорта и люкса это было доступно. Спасибо идиотскому закону, согласно которому смески не имеют права владеть или управлять космическими кораблями. Так же нам закрыта военная карьера или поприще врача, да и любое другое дело, требующее большей ответственности, ума с приличной толикой риска. А как иначе? Мы же страшные и неадекватные мутанты! Вдруг неожиданно у нас поедет крыша и мы решим всех убить, устроим диверсию или что-то в этом духе? У меня даже в личном файле указано: есть риск психической нестабильности. Классная формулировка! И тем не менее, на многих пассажирских судах предпочитают не рисковать и отказывают подобным мне в таких вот экскурсиях.

И пусть было обидно, но я старалась не показывать этого. Чего мне жаловаться? Я на Креос лечу! Да и Айлир был со мной и всячески развлекал меня. Вообще, после нападения берийца эр был почти всегда со мной. Словно боялся выпустить из поля зрения. Опасность миновала, а он всё равно был рядом. Это оказалось удивительно приятно.

Про само нападение и вспоминать жутко. Как сейчас помню тот ужас и беспомощность. Как чужая воля вторгалась в голову, пытаясь подчинить. И моё собственное сознание словно разделилось надвое. Одна часть меня обмирала от страха, другая жаждала выполнить всё, что скажет пришелец. Как итог: я стояла столбом, не в силах бежать или драться, и всё, на что меня хватало — слабый шепот.

После того, как Айлир расправился с моим несостоявшимся убийцей, наступил полный хаос. Успокоив меня, эр связался с законниками. Как они были недовольны тем, что он убил берийца! Но всё же им пришлось проглотить свои желания. Когда с показаниями было покончено, а место происшествия осмотрено, дело двигалось к утру. Не верила, что усну, но всё же задремала. А на следующий день на работу прибежал встревоженный Мик, прознавший об инциденте. Стало приятно. Неожиданно в моей жизни появился кто-то, кому не всё равно, что со мной.

Понимание, что опасности больше нет, не могло не радовать, но в этой бочке мёда была своя ложка дёгтя. Всё это означало, что мне пора съезжать от Айлира и возвращаться в посольскую комнатушку. За недолгое время, проведённое в квартире эра, я умудрилась ощутить это место домом, да и к хозяину привязалась, чего уж говорить. И, наверное, оттого я была необычайно счастлива, когда хвостатый предложил мне остаться, аргументируя это тем, что с инстинктом он совладал, а со мной веселее, да и порядок дома радует.

Знаю, дура я, мне нужно было сказать «Нет», но не смогла. Я же не слепая и вижу, как мается Айлир, как борются в нём инстинкт и разум. Находиться с ним опасно, но от мысли быть вдалеке становится тоскливо. Как это случилось? Как я умудрилась так вляпаться? Сама же недавно высмеивала Мирель за её одержимость красноглазым, а сама? Далеко ли я ушла от неё? Нет, я не влюблена в эра, как кошка, но этот мужчина стал мне поразительно дорог. Он проник мне в душу, и каждый день рядом увеличивает риск, что Айлир обоснуется в моём сердце. А это попахивает катастрофой. Сам инопланетянин и слышать ничего не хочет обо мне как о потенциальной спутнице, даже несмотря на свой инстинкт. Да и я никогда бы не согласилась быть одной из многих его женщин, а у них именно такие порядки. Ну и просто у меня совсем иные планы на жизнь. В ней нет места любовным приключениям. В общем, безнадёжная ситуация. И даже понимая это, я не нашла в себе сил держаться от хвостатого подальше. Однако, это придётся сделать, например, когда вернёмся на Лендор.

— А мы посетим остров сотни водопадов? — тараторила я, ощущая себя восторженным ребёнком.

— Ева, — как-то напряжённо отозвался Айлир, — давай сначала я сначала схожу на свою встречу, а потом посмотрим, хорошо?

Мне оставалось лишь кивнуть. И опять я увидела это: безумная, какая-то звериная тоска в нечеловеческих глазах. Уже не первый раз я вижу этот взгляд. Словно у эра случилось горе. Но сколько бы я ни расспрашивала мужчину, он отмахивался от моих вопросов.

На Креосе не было наземного транспорта, но и привычные флаеры были тут не в чести. Предпочтение отдавалось летающим платформам с прозрачным защитным ультрапрочным стеклом. Такие вот «леталки» позволяли гостям планеты любоваться фантастическими видами с обзором в триста шестьдесят градусов.

Мы тоже ступили на одну из платформ и резво понеслись в неизвестном направлении. Пока я, открыв рот от восхищения, глазела по сторонам, мой спутник был напряжён и мрачен.

— Ева, знаешь, когда я только встретил тебя, был уверен, что ты худший кошмар и персональное проклятие в одном флаконе, — неожиданно заговорил эр, когда платформа причалила к одному из островов. И смотрел при этом так странно, я бы даже сказала, жадно. — Я ошибался. Во всей Вселенной мало найдётся существ, которым я готов сказать такое, но я восхищаюсь тобой. Твоей внутренней силой, добротой и жизнелюбием. Умением в любой ситуации видеть хорошее. На твоём примере я понял: смеска — не приговор. Это не показатель уродства. Уроды те, кто считает иначе.