Экраны засветились, открывая зрителям вид на колышущиеся в толще воды четыре фигуры. Маргарет нервно опустила руку в карман мантии, где лежали, спрятанные в банку жаборосли. Пользоваться ими девочка, конечно, не собиралась, но на всякий случай держала при себе. Доверия Поттеру было немного, хотя она и надеялась, что сегодня Избранный всё же не будет напрасно геройствовать и просто выполнит поставленное перед ним задание. В конце концов, нет же ничего сложного в том, что бы проплыть Чёрное озеро и забрать «то, что отобрали», вернее «тех»?

– Это не справедливо! – ярился Драко, после объявления результатов. – Крам пришёл вторым, а ему дали всего сорок очков, в то время как Поттер приплёлся последним, и вот – он уже фактически победитель! У них с Диггори одинаковый счёт за этот тур!

– У него «выдающиеся моральные качества»! – философски заметила поразительно спокойная Грета, наблюдая за тем, как Виктор ухаживает за своей заучкой.

Виктор сидел на скамейке, обёрнутый полотенцем и выбирал блох, в смысле, водяных жуков из волос гриффиндорки. Романтика! Слизеринка сдавленно хихикнула, вспомнив о частичном превращении друга в акулу во время второго испытания. К счастью, гриффиндорка этого чудовища не видела, а потому прибывала в счастливом неведении, не рискуя всю оставшуюся жизнь страдать от кошмаров. К тихой, злорадной радости Маргарет Грейнджер не обращала на Уизли внимания, а когда, расчувствовавшаяся спасением сестры, француженка расцеловала и его и Поттера – вовсе отвернулась к Виктору, на лице которого вновь расцвела меняющая его улыбка. На сердце у Греты было легко и тепло. День начинал ей, определённо, нравиться. До Третьего, финального, Испытания была ещё масса времени и думать о том, что оно собой ознаменует девочке совершенно не хотелось. По крайне мере сегодня она этого делать не собиралась.

Следующие несколько недель весь Хогвартс гудел событиями Испытания и Поттер снова не сходил с первой полосы «Ежедневного Пророка» и «Ведьминого досуга». И то, и другое издание наперебой расхваливало гриффиндорца, прославляя его жертвенность, любовь к ближнему и прочее-прочее. Правда Скитер, как всегда не обошлась и без пикантных шуточек, понятных впрочем, далеко не всем, но слизеринцы ещё долго потешались над «крепкой братской любовью малыша Гарри». От докучливых репортёров, досталось и Грейнджер, и за неё Маргарет было немного обидно, хотя бы ещё и потому, что дело касалось чувств Виктора, а болгарина Эйваз считала своим другом, совершенно не заслуживающего того потока сплетен, что свалилось а Ловца.

– Виктор, скажи мне, что ты не веришь во весь этот бред? – вздохнула девочка в который раз, кинув взгляд, полный отвращения на свёрнутую газету, которую отшвырнул от себя Крам.

Слизеринский стол замер в предвкушении очередных новостей. Паркинсон даже высунула свой вздёрнутый нос из-за газеты, не желая пропустить ни слова. Оглянувшись на притихших сотрапезников, Виктор совсем сгорбился и мотнул головой, показывая, что здесь говорить не собирается. Маргарет тяжело вздохнула и продолжила завтрак. За гриффиндорским столом размахивал вилкой как шпагой Рональд Уизли, по всей видимости рассказывая свою версию событий, произошедших в озере. Слушать его было, бесспорно, интересно, несмотря на то, что практически ни слова правды в его рассказе не было. Экраны переставали показывать Чемпионов, как только указанное время было пройдено. Большая часть того, что происходило в поселении русалок, после того, как всплыл Диггори со спасённой им Чанг, не знал никто, кроме Поттера и Крама и, конечно, самой Маргарет, которая вечером прочитала все подводные приключения гриффиндорца и от души посмеялась его наивному героизму. Впрочем спустя какое-то время, отсмеявшись, девочка задумалась о том, а настолько ли Поттер был не прав, рассудив, что пленников могли и не вернуть после установленного времени. Русалки всегда отличались странными обычаями и вполне могли подумать, что юные маги оставлены им насовсем, если не будет кого-то, кто их заберёт. В таком ключе героизм Поттера больше не казался настолько глупым. О подводном народе было слишком немного известно, чтобы утверждать о том, что их понимание морали равнозначно с таковым у «обитателей поверхности».

– После занятий встретимся у Чёрного озера. Думаю, нам нужно поговорить, – шепнула, наконец, Грета, склонившись к уху болгарина и осторожно сжав его руку. Виктор понуро кивнул, соглашаясь на встречу, похоже, ему всё же требовалось выговориться без свидетелей.

Март только начинал вступать в свои права, и оттого похода оставляла желать лучшего, но к тихой радости слизеринка, хотя бы было сухо. От дождей и липкого, мокрого снега она успела здорово устать за февраль. За пропущенный по случаю Турнира урок ЗОТИ профессор Хмури теперь отыгрывался на студентах, гоняя тех, вне зависимости от факультета. Больше всего сегодняшнее занятие напоминало Маргарет дуэльный клуб, который просуществовал всего несколько месяцев во время преподавания Локхарта. Главным отличие сегодняшнего занятия от того фарса, организованного на втором курсе было то, что заклинания в ход шли куда более суровые. Двое уже отправились в больничное крыло, а сам класс всё больше напоминал поле боя. Когда прозвенел звонок, пострадавшими были едва ли не половина учеников. Сама Маргарет отделалась одной единственной ссадиной над бровью и опалённым рукавом. Облезший местами Уизли выглядел до ужаса жалко, обожженная кожа гриффиндорца вздулась волдырями и вид имела крайне нездоровый. Малфой шипел ругательства, с поджатыми губами рассматривая мантию, которой досталось больше всего – лишилась правого рукава и обзавелась парой дыр. Примороженная к полу Грейнджер старалась незаметно отжать мокрую юбку, будто бы позабыв все бытовые заклинания.

– Маггла с палочкой, – вздохнула Маргарет, искренне сочувствуя Краму, которого угораздило влюбиться в гриффиндорскую заучку.

– Ты мне сегодня понадобишься, Эйваз, – нагнувшись к ученице, шепнул Грозный Глаз, делая вид, что осматривает её повреждения. Его осмотру уже успела подвергнуться половина класса. – Кровь остановилась, можно обойтись без Помфри. Пойдёмте, Эйваз, у меня оставался экстракт бадьяна.

На Браун, которой тоже досталось режущее проклятье Хмури даже не взглянул, отправив всех оставшихся пострадавших в Больничное Крыло. Поттера, однако, преподаватель удостоил кривой улыбки и похвалы за пресловутый «Экспеллиармус», предназначенный Малфою. Маргарет понуро поплелась за Грозным Глазом, гадая, зачем ещё она могла потребоваться прячущемуся Краучу на этот раз.

– Тебя дождаться, Грета? – спросил Теодор с неподдельным беспокойством, вызвавшим у девочки тёплую улыбку.

– Не стоит, Тео. Всё в порядке, я приду к Трансфигурации, – поспешила заверить приятеля слизеринка.

– Как знаешь, – выдохнул Нотт, нехотя выпустив ладонь подруги.

Оказавшись в кабинете преподавателя ЗОТИ, Маргарет устало опустилась на предложенный табурет и вытянула гудящие ноги – сегодняшнее занятие заставило её вспомнить, за что она не любила дуэльный клуб. Её физическая форма оставляла желать лучшего, да и не сказать, чтобы слизеринка рвалась заниматься её навёрстыванием. Она не «полевой работник», карьера аврора её не прельщает – пусть вон Поттер и Уизли бегают и кувыркаются. Маргарет это не нужно.

– Тяжело? – в пространство произнёс Хмури, роясь в недрах своего хитрого сундука. – Ты, девочка, похоже, совсем не занимаешься.

– Я не дуэлянт, – хмуро ответила слизеринка, опасливо косясь на манипуляции Пожирателя Смерти. Осмотрев очередной пузырёк на просвет, он откупорил его и щедро плеснул содержимое на платок, по счастью, чистый. – Мне это не нужно.

– Зря так думаешь, Эйваз, – грохнув табуретом, Хмури устроился непозволительно близко от девочки с примочкой и выжидающе приподнял бровь над здоровым глазом. – Если ты думаешь, что женщины не воюют, то ошибаешься. Все Блэки были хороши в дуэлях, вне зависимости от пола. Беллатриса прекрасно владела боевой магией до заключения, и я уверен, что быстро вернёт прежнюю форму, если, конечно, ещё дружна с головой.