Дамблдор развернул фолиант к профессору Снейпу и подтолкнул книгу ближе. Недоумённо приподняв бровь, декан Слизерина покорно принял потрёпанный том и небрежно пробежал взглядом по мелким, рукописным строчкам. После первого прочтения глаза его будто бы остекленели, а пальцы, поддерживающие фолиант свело судорогой, так сильно он вцепился в переплёт. Дамблдор, на которого прочитанное произвело, пожалуй, не меньший эффект, грустно улыбнулся. Справившись с удивлением, Снейп ещё раз вернулся к тексту, на этот раз, читая куда более вдумчиво и медленно. Мастер Зелий склонился почти к самым страницам, лоб его прорезала глубокая вертикальная морщина.

– Вы хотите сказать?.. – закончив чтение, Снейп бережно отстранил фолиант и вскинул тревожный взгляд на Дамблдора.

– Я пока ничего не могу утверждать наверняка, Северус. Более того, как я и говорил, меня терзают сомнения, – хозяин кабинета отвёл взгляд, вновь взглянув в окно. Пальцы его левой руки точно жили своей, обособленной жизнью, выстукивая дробный ритм по столешнице. – Но, полагаю, Вы согласитесь, что всё происходящее с этой девочкой более чем странно и не поддаётся объяснению. Я не был с Вами честен до конца, когда просил взять с Маргарет Непреложный обет и Вы, бесспорно вправе меня за это винить. Мисс Эйваз не так юна, как выглядит. Я не могу объяснить всего, но, как всегда, полагаюсь на Ваш безупречный ум, Северус. Когда Вы принимали у этой девочки клятву два года назад, то должно быть полагали, что я сошёл с ума – требовать столь серьёзного, а главное, нерушимого обещания с ребёнка, однако, на тот момент Маргарет Эйваз было девятнадцать. Не надо так смотреть на меня, Северус, я ещё не окончательно выжил из ума, хотя того бы и хотелось Министерству.

– Я и не думал, – качнул головой Снейп, не сводя глаз с директора. – Однако я не понимаю, как такое возможно. Она поступила в Хогвартс как и все, в одиннадцать. Об этом есть запись в книге…

– Да, я видел её, более того, есть свидетельство колдомедика, принявшего роды у Аделинды Эйваз. Всё сходится. Но и Маргарет не лгала, говоря о своём возрасте. Потому я и подумал, что всё это не случайно. Я говорил с её тётей, она также поражена изменениями, произошедшим с племянницей. Из нелюдимого ребёнка, тяжело и часто болеющего Маргарет превратилась в ту мисс Эйваз, которую мы знаем. Случилось это как раз в год, когда Гарри поступил в Хогвартс.

– Лили не могла этого сделать. Ей претила сама мысль о чём-то подобном, – профессор Снейп вскочил с места и заметался по кабинету.

– Материнская любовь сильнее любых убеждений и доводов разума, Северус, – печально покачал головой Дамблдор, вспомнив что-то своё. – Она могла узнать о пророчестве раньше, чем мы все полагали, и принять меры. Подумайте, каково ей было узнать, что самый могущественный тёмный волшебник наметил её ребёнка в жертвую Я могу понять её отчаяние и желание защитить сына.

– Она бы не стала убивать ради этого. Не Лили! – яростно возразил Мастер зелий, сжав пальцы на спинке кресла.

– Я не отрицаю этого, Северус, – примирительно поднял руки директор. – Более того, я охотно поверю в то, что это была случайность. Что если в одной из битв, когда Поттеры третий раз «бросили вызов» Волдеморту, один из Пожирателей Смерти погиб от руки именно Лили Поттер? Осколок её души по стечению обстоятельств угодил в только что рождённую девочку…

– Вы полагаете, что её личность «спала» всё это время, а четыре года назад пробудилась? – несколько успокоившись, Снейп сел обратно в кресло. В его памяти проносились все виденные странности способной ученицы. – Но это не объясняет её видений.

– Не объясняет, – согласился Дамблдор, смежив веки. – Это может быть дар самой девочки, своеобразная плата за слабое здоровье. Та же Кассандра Трелони отличалась болезненностью, но её способности неоспоримы.

– И что Вы полагаете делать? – спросил декан Слизерина, на лице которого затухали некрасивые багровые пятна – свидетельства недавней вспышки гнева.

– Сейчас – ничего, кроме того, что уже говорил. Думаю, в новом учебном году Вы поможете Маргарет с защитой разума от внешнего воздействия. По всей видимости, она очень восприимчива к ментальному воздействию, а Вы, Северус, не хуже меня знаете способности своего хозяина, – вздохнул директор устало. Волшебник снял очки-половинки и растёр пальцами переносицу. – Я, действительно, оказался крайне несправедлив в её отношении, посчитав, что именно тьма притянула её тогда в Тайную Комнату. Теперь мне видится в этом ошибка и неверное толкование. Быть может, привязанность Вашей ученицы к дневнику Тома – это желание одного осколка души встретиться с другим таким же. В любом случае, недавние события показывают, насколько она изменилась. Это достойно уважения.

Тем временем, даже не догадывающаяся об этом разговоре, Маргарет села в поезд, идущий в Лондон. В купе с ней устроились Блейз, Теодор и Драко, в сопровождении верных Кребба и Гойла. Пости сразу после отправления троица куда-то ушла. Маргарет, впрочем, догадывалась, что путь Малфоя лежал в купе к Поттеру, которого слизеринец считал виновным во всех своих бедах.

– Он нарвётся на неприятности, – покачала головой Грета, стоило двери купе закрыться.

– Безусловно, но ему нужно спустить пар. Мало того, что Поттер опять в центре внимания, так ещё и дома проблемы. Абраксас Малфой, дед Драко, умер этой ночью. Официальная версия – драконья оспа, – негромко произнёс Нотт, марая страницу записной книжки грифелем, как всегда делал, когда глубоко задумывался. – Отец считает, что лорд Малфой «был наказан». Прошлой ночью Он опять вызывал. Никто не знает точно, что там произошло, но, думаю, это связано с Каркаровым. Дед Драко дружил с ним, они вроде бы даже учились вместе… Вы пойдёте на похороны?

Маргарет вздрогнула, вскинув глаза на друга. Мальчик продолжал что-то рисовать, чуть прищурившись. Пальцы, держащие грифель подрагивали. Блейз вполголоса выругался и досадливо откинулся на спинку сиденья, прикрыв глаза. Грета запоздало вспомнила, что подружка Забини – полукровка и её отец магглорождённый волшебник. В купе повисла гнетущая, вязкая тишина. Мысли у троих друзей были нерадостными. Похоже, взрослые были правы в своих опасениях – война была уже близко.

В начале вагона послышались взрывы и крики, вынудившие друзей покинуть купе. Как и предсказывала Маргарет, Драко нашёл неприятности. Стычка с гриффиндорцами прошла крайне неудачно, но вероятнее всего дело было в явном численном превосходстве противника, а не его мастерстве. К счастью, все трое слизеринцев всё ещё держались на ногах, но вид имели более чем устрашающий. Многие заклинания переплелись и дали совершенно неожиданный результат – так на лице Гойла теперь красовались короткие щупальца, растущие на манер бороды, а кожа Драко приобрела бледно-синий оттенок. На Кребба, Маргарет предпочла и вовсе не смотреть – он имел самый отвратительный вид. Гриффиндорцам, правда, тоже досталось. Рон Уизли заметно облез – весь год шапкой лежащие рыжие волосы были изрядно подпалены. Близнеца досталось меньше всего – Фред обзавёлся чешущемся нарывом на левой руке, а Джордж изумрудными волосами.