Серафимова каждое поражение принимала как сигнал к войне. Правда, ответочки у нее были до ужаса тупые, глупые: то она при всех в классе заявила, что я потеряла свои прокладки. Конечно, меня тогда это заявление ввело в такой конфуз, особенно смех мальчишек, они в детстве бывают ой, какие злые. То мою куртку случайно выкинули в окно, на вопрос кто, все упорно молчали. Серафимова была лидером мнений в классе, я же простым обывателем. Нет, после мне рассказывали про ее проделки, но ждать правды порой приходилось месяцами.

Ближе к старшим классам, Алина дошла до крайности. Она подкинула мне в карман чужие деньги, и обвинили при всех воровкой. Терпеть это было выше моих сил, поэтому я, закипая от гнева, подскочила прямо при учительнице, и зарядила пощечину этой выдре. Между нами завязалась потасовка. Наказать должны были обоих, но так как родители у Серафимовой более высоких чинов, наказывали по итогу только меня.

Пиком стал тот день, в одиннадцатом классе, когда Алина с подружками подловили меня в туалете и отрезали волосы. Очередная месть, правда, в этот раз за парня, в которого она то ли была влюблена, то ли хотела с ним встречаться. Он пригласил меня на танец на школьной дискотеке, и я согласилась, ей это не понравилось.

Ну за ответом долго ходить не пришлось. На следующий день я облила эту стерву краской, она потом ревела в туалете, оттирая свои длинные лохмы.

Жаль, что я не спустила это на тормозах. Потому что моя месть могла заключаться только в защите, Алина же мыслила иначе, вечно желая уколоть меня больнее. И у нее это получилось: я осталась навечно в лузерах… И с разбитым сердцем.

— Чего не здороваешься? — голос одноклассницы вырывает меня из воспоминаний. Перевожу на нее взгляд, а самой так тягостно на душе, что не драться хочется, как обычно я привыкла, наоборот — бежать. Притом далеко и не оглядываться. Я так устала бороться в одиночку, особенно когда против столько игроков.

— Не хочу портить лишний раз себе настроение, от общения с тобой, Алин, у меня постоянно изжога возникает, — сжимаю крепче лямку рюкзака, но уйти не получается, Серафимова опять достает вопросом.

— Где учишься? Чего как не родная? — и следом гнилая улыбка. Вопрос, про учебу видимо следует специально, хотят снова растоптать меня.

— А ты? — перевожу стрелки. — Или постой, у тебя же с учебой всегда были проблемы, наверное, просто для галочки ходишь, пока отец проплачивает за тебя даже написание лекций?

Алина хмыкает.

— Ты так переживаешь обо мне, что я невольно хочу поддержать тебя, познакомиться с твоим парнем, — язвит она, скользя по мне оценивающим взглядом. — Или постой, ты до сих пор одна?

Вижу, что она хочет еще что-то сказать, но почему-то закрывает рот. Не сразу понимаю, почему, как вдруг мне на талию ложиться мужская рука. Рывок — и вот я уже в объятиях Руслана, а его губы возле моего уха. Он не говорит, и не шепчет, лишь скользит ласково языком вдоль моей шеи, оставляя короткие, и будь оно неладно, обжигающие поцелуи. Так если бы мы были реальной парочкой.

— Эм, Руслан, — Влад прерывает эту игру, потому что Соболев точно играет. А у меня от его затеи каждая клеточка натягивается, словно струна. Я и не дышу вовсе, волнуюсь жутко, и сердце в груди бух, бух, бух. Так отдает, что, кажется, все слышат его.

— О, Влад, — Соболев наигранно удивляется. Хотя с виду кажется, что он вполне серьезен. — Блин, — расплывается в улыбке этот демон. — Такой момент с брюками вышел, сорян, братишка, — на последней фразе он даже бьет его по предплечью кулаком.

— А вы… — заикаясь, от увиденного, шипит Алина. Отдаю должное, Руслан на нее подействовал ядерной бомбой. У Мисс Считаю себя звездой, аж рот перекосило. Так и стоит себе, моргает, не понимая. — Встречаетесь?

— А что по нам не видно? — и вроде Руслан говорит с улыбкой, но фраза выходит такой резкой, что у меня по спине мурашки бегут.

— Нам пора, — вмешиваюсь в этот аншлаг. — Была рада повидаться.

Хватаю Соболева за руку и тяну за собой, желая скорее убраться. Пусть просто это все закончится, ну пожалуйста.

— Руслан, — кричит нам вдогонку Влад. Перевожу взгляд на Соболева, всем видом прося его не оборачиваться. Но он как обычно меня не слушает. — На минутку можно тебя?

Руслан смотрит на меня, не долго, каких-то секунд пять от силы. Я качаю головой, намекая всем видом, что не надо идти к Туманову. Сошлись на какую-то занятость, на другой раз, а я придумаю что-то, может даже сознаюсь во всем, только пусть это будет исходить от меня, а не от этого гада.

И Соболев, повернувшись к Владу, отвечает.