И нет, это совсем не чмок, какой можно было бы дать на публику. Его язык проталкивается мне в рот, встречается с моим, и наше дыхание переплетается. Сердце у меня пропускает удар, я даже не сразу соображаю, что мы целуемся. Несмотря на грубость, поцелуй выходит довольно мягкий. Он вызывает у меня непонятные ощущения, я их толком не могу считать.

Мозг, правда, быстро дает команду «стоп». И в тот момент, когда пальцы Руслана дотрагиваются до моих ключиц, каким-то уж больно игривым, ласковым жестом, я резко отталкиваю его, ударив в плечи парня ладонями.

Он отстраняется, и я, разгоряченная задетым самолюбием, тем, что мое слово для Соболева гроша ломаного не стоит, замахиваюсь и даю ему звонкую пощечину. При всех. Несмотря на взгляды, которые вмиг привязываются к нам. Несмотря на музыку, которая, кажется, затихает вместе с голосами. Меня трясет, злость закипает по венам, до того чувствую себя унизительно.

Для Руслана я не человек даже, кукла, которую он вытащил при нужных обстоятельствах. Да, мы друг друга ненавидим с самого начала знакомства, да, у него есть на меня компромат, да, может, я не ангел, и сама во многом виновата, но вести себя так со мной не позволю.

Соболев почему-то молчит, в глазах его читается удивление вперемешку с яростью, да такой лютой, что впору убегать. Что я собственно и делаю: разворачиваюсь и стремительно ухожу.

Иду по залу, стук каблуков смешался с гулом моего сердца. Стараюсь не смотреть на людей, которые наблюдают за мной. Господи, я никогда не была будто под камерами телешоу. Отвратительное чувство, аж ладони от нервов потеют. У входа еще и ногу умудряюсь подвернуть на этих чертовых каблуках огромного размера. Какой-то парень, стоящий неподалеку, открыто усмехается с меня, и мне жуть как хочется показать ему средний палец. Но держусь… и так хватит концерта.

Выхожу в холл, тут, слава богу, людей нет. Дохожу до диванчика и только планирую сесть, как меня за запястье резко дергают. Вписываюсь в мужскую грудь, нет, не просто в мужскую, а в грудь Соболева. На удивление, дышит он ровно и взгляд уже не такой пылкий.

— Отпусти, — требую я, задрав повыше подбородок.

— Ты забылась, Лисица? Игра по моим правилам, а не по твоим, — его дыхание касается моих губ, и мозг, будь он неладен, зачем-то подкидывает мне обрывок нашего странного поцелуя.

— Определись в условиях, Соболев, — стараюсь говорить так же уверенно, как он. — Я тебе не собачка на привязи.

— Ты сейчас вернешься в зал и будешь вести себя паинькой, — шипит он.

— Я не… — у меня перехватывает дыхание. Я и договорить не успеваю, сердце сразу волчком бегать начинает, вызывая у меня неконтролируемый приступ паники. Делаю шаг в сторону, пытаясь спрятаться за Русланом, благо он широкий в плечах, меня за ним, надеюсь, не видно.

— В чем дело? — его тон генерала спадает на «нет».

— Мне нужно уйти, — просительно говорю, стараясь успокоиться.

— Почему?

— Если ты не хочешь проблем со своей репутацией, то лучше тебе меня отпустить. И чем скорее, тем лучше.

— Ну и кто из них? — Руслан оглядывается, заметив в холле трех парней. Проклятье, ну почему именно здесь и сейчас? Как вообще так сложились обстоятельства?

— Никто, — сглотнув, отвечаю, а у самой руки леденеют. Ищу глазами ходы к отступлению, и дело вовсе не в том, что я не хочу портить Соболеву репутацию, скорее ему даже на руку будет, узнай он правду обо мне, очередной грязный секрет, который я бы предпочла держать за семью замками.

А еще мне невыносима мысль снова посмотреть в глаза этому человеку. Пережить тот день, когда мир под ногами рушится.

— Ивлева, — голос у Руслана приобретает серьезные нотки. — Ты побледнела.

Дотрагиваюсь до щек, переводя дыхание. Неужели у меня на лице все написано? Блииин.

— Ладно, проваливай, — он резко разворачивается и начинает отдаляться. Так, словно я ничтожество, через которое ему проще переступить, чем вести диалог. Неприятно. Мне кажется, раньше он относился ко мне лучше. С другой стороны, чего я ожидала? После такой сцены с пощечиной это еще не самый плохой ответ.

Прячусь за угол и зачем-то провожаю взглядом Руслана. Он идет такой важной походкой, будто император, который направляется к тронному залу. Ему не хватает только свиты за спиной и красной накидки, волочащейся по полу. А потом вдруг Соболев замедляет шаг, прямо у компании, среди которых… Влад Туманов. Мой личный ночной кошмар.

В руках Туманова бокал с шампанским, он что-то рассказывает двум товарищам, и я задумываюсь, кто его родители? Об этом человеке я знаю только ложь, не более.