— Тебе вовсе не обязательно со мной тут стоять, — шепчу я другу едва слышно.

Мы с ним стоим на входе, приветствуя приезжающих гостей. Выглядим как гармоничная пара — рубашка Энди в тон моей пудровой юбке. Смотримся мы идеально.

И оба это знаем.

Мама ставила нас возле одного из зеркал, чтобы мы смогли оценить их с миссис Рочестер усилия, по дороге к этому месту.

Энди тихо вздыхает.

— Сама знаешь что это не так. Мы оба должны здесь быть, — он делает акцент на слове «оба».

Я на мгновение опускаю голову. Поджимаю губы.

— Ева! С Днем Рождения! Милая! Вы с мистером Рочестером выглядите просто великолепно! — к нам подходят очередные гости. Родительские гости. Ведь моих здесь нет. Мама даже Кайю запретила мне пригласить. А ведь я была бы рада, если бы моя новоиспеченная подруга разделила со мной эту скуку.

— Папа так и не приехал, — шепчу я Энди, едва мы с ним ненадолго остаемся одни.

— Мистер Ловато занятой человек. Тебе-то не знать, — серьезным тоном тихо успокаивает меня жених. — Он скоро обязательно приедет.

Я киваю.

Я тоже на этого надеюсь. Надеюсь, что скоро.

Натягиваю на лицо улыбку, ощущая, как рядом со мной то же делает и Энди.

Мы — дети, выросшие на публике. Умеем нравится людям. Умеем подавлять свои чувства.

По крайней мере — внешне…

Наконец-то это мучение под названием встреча дорогих (причем — в буквальном смысле) гостей заканчивается.

— Пойдем выпьем? — предлагает Энди. Моему жениху исполнилось восемнадцать несколько месяцев назад.

— Иди. Я сейчас подойду, — отрицательно махнув головой, спускаюсь по мраморным ступенькам.

Хочу затеряться где-то в саду и снова попробовать набрать папу.

Захожу в белеющею в темноте беседку и, подобрав подол, усаживаюсь на каменную лавочку. Я не переживаю о том, что здесь может быть грязно или пыльно. У нас хорошо убирают. Даже те месте, где мы за год можем ни разу и не появиться.

Дрожащими пальцами убираю блокировку. Нажимаю на вызов и с замиранием сердца жду ответа.

Его нет. Ни через гудок, ни через десять.

Глубоко дышу, чтобы успокоить колотящееся сердце. Прохлада вечернего, кое-где подсвеченного дизайнерскими светильниками сада немного помогает.

Где-то вдали веселятся мои гости. Я же сижу здесь одна. Совсем разбита. Одинока, как никогда в этой жизни.

Кажется, сегодня из меня вынули душу.

Расфокусировано пялюсь в потемневший экран. Не думаю совсем ни о чем, оцепенев от боли.

Где-то в темноте пролетает, хлопая крыльями большая птица.

Я вздрагиваю и подтягиваю к себе мобильное устройство. Захожу в интернет и ищу в поиске такси. Делаю это впервые в жизни.

Но ведь всё когда-то бывает впервые.

Сегодня, похоже, у меня такой день. День «первых разов»…

С горем пополам мне удается вызвать к нам машину. Скользнув разутыми ногами в лодочки, опускаю юбку и выхожу из беседки.

Тихо движусь на выход. Прошу охрану никому не говорить о моем поступке и узнаю адрес работы моего отца.

Едва подъезжает машина и охранник мне открывает дверцу, я сажусь в на заднее сидение такси и называю улицу и дом в Чикаго. Отворачиваюсь и бездумно пялюсь в темноту спускающейся на землю ночи.

Доезжаем до нужного места мы довольно быстро. Водитель включает свет в салоне.

— С вас двести баксов, — оборачивается ко мне мужчина.

— У меня нет… ни карты, ни наличных, — медлю всего секунду. А потом быстро снимаю свои сережки и протягиваю их водителю. — Возьмите. Вместо оплаты. Это Картье.

— Ты что, девочка?! — он выкатывает глаза. — У меня… у меня не будет… сдачи.

— Не надо, — вожусь с ручкой, пытаюсь впервые в жизни открыть дверцу машины самостоятельно. Наконец справляюсь. — Мне ничего не надо…

Вываливаюсь на асфальт, едва не отбивая ноги. Поправляю юбку.

Резко вдохнув, задираю голову, оглядывая высокое здание, и иду ко входу. Охранники пропускают меня безоговорочно. Кажется, все здесь знают, кто такая Ева Ловато.

— Пожалуйста, не сообщайте папе, — доверительно прошу я их. — Хочу ему сделать сюрприз.

Те кивают.

Я вызываю лифт и нажимаю нужную мне цифру. Благодаря серьезным мужчинам на входе, я знаю, где находится кабинет моего папы. Глядя на лихорадочно блестящие глаза в отражение зеркала в подъемнике, нервно отстукиваю быстрый ритм ногой. И облегченно вздыхаю, когда дверь с тихим звуком разъезжается.