Она на миг отрывает глаза от огромной луны на небе и бормочет что-то вроде «да пошел ты сам нахер отсюда».

Мои брови немедленно подпрыгивают вверх. Этот интеллигентный цветочек знает такие словишки?

— Уйди с дороги. Ты мешаешь, — пытаюсь объяснить ей очевидные вещи. Но девушка меня словно не замечает. Продолжает свою попойку.

Сзади — уже мне — сигналят машины.

Мажорка никак не воспринимает окружающую реальность. Впрочем, оно и не удивительно. Судя по бутылке, которая уже наполовину пуста, она празднует уже давно. И основательно.

— Парень, решайте свои проблемы на тротуаре, — бросает мне какой-то водитель, объезжая по встречке.

Я тяжело вздыхаю, понимая, что эту идиотку отсюда будет сдвинуть архисложно.

Подхватываю ее на руки, неосознанно удивляясь тому, какая она всё же хрупкая. И, к счастью, совсем ничем не пахнет!

— Поставь меня, придурок! — Ева отрывается от бутылки. Ее язык заплетается, одной рукой она пытается меня стукнуть по груди.

Видимо, мажорка думает, что таким образом заставит меня остановиться.

Я снова вздыхаю.

Забрасываю ее на переднее сиденье. Пристегиваю, едва не подравшись за эту всратую бутылку. Я отбираю, а она не собирается отдавать.

В конце концов я применяю силу — и темное стекло прицельно летит в стоящую на тротуаре мусорку.

Оббегаю капот, прыгаю на водительское и сразу стартую с места.

Мажорка на переднем сидении крутится, по ходу, пытается отстегнуться. Но то ли она не знает, как это сделать, то ли в ее состоянии это проблематично — у нее ничего не получается.

Хмыкаю, глядя на эти попытки.

— Выпусти меня отсюда! Немедленно! — протестует девчонка. И снова дергает ремень безопасности.

Случайно задевает лиф своего не совсем простого платья. От него отваливаются какие-то камни — градом разлетаясь по салону.

Закатываю глаза. Этого мне еще не хватало.

— Тебя куда доставить? — спрашиваю, понимая, что бросить на улице в таком состоянии я не смог бы никого. Даже эту уже не вонючую мажорку. — Домой?

— Нет! Нет! Нет! — машет головой так, что та, кажется, еще мгновение и оторвется. — Не домой! — с силой закусывает губу.

Настолько рьяно, что по подбородку рядом с темно-винной дорожкой ползет еще одна — теперь ярко-алая.

Прикусываю щеку изнутри, снова тяжело вздыхая.

И что мне делать с этой неадекватной?

И пока я размышляю, моя одноклассница немного приподнимает юбку, сбрасывает свои изящные туфли и закидывает свои маленькие стопы на переднюю панель.

Мои глаза расширяются настолько, что я едва не забываю о дороге.

Ничего себе… По-моему я перестарался с гостеприимством…

— Пить хочу, — тянет Ева, ни бросая на меня ни взгляда. Будто я ее водитель.

Я понемногу офигеваю.

— Я тебе не мешаю? — насмешливо приподнимается моя бровь. Я даже забываю, что это — та самая недалекая мажорка. Все они недалекие, эти мажоры.

— Ну так, — бормочет.

Я хмыкаю, но больше ничего не отвечаю.

Еду вперед. Остановиться здесь сложно. Но когда всё же становится возможным, я стоплюсь. Поворачиваюсь к ней и продолжаю интересоваться.

— Куда тебя отвезти? Есть у тебя какая-то подруга?

Мажорка приободряется.

— Есть.

— Отлично. Адрес говори.

— Пятая Авеню, 942.

Я недоумеваю:

— Это где? Я что-то в Чикаго такой улицы не знаю.

Новенькая вздыхает так, что я чувствую себя идиотом.

— Это Нью-Йорк, — поясняет словно какому-то тупому.

Я на мгновение замираю, а потом начинаю откровенно ржать.

Серьезно? Она собиралась ехать в Нью-Йорк? На моей машине? Сейчас? Или это такая шутка?

— Не смешно, — потешно дует губки Ева. — Ты спросил про подругу. Я тебе всё рассказала, — говорит немного обиженно. А потом начинает оглядываться. — Где вода?

— Какая вода?

— Ну я пить хочу, — отвечает так, словно мне всё должно быть понятно. Ее желание — закон для прислуги.

Я вздыхаю.

— Жди, — выхожу из тачки. Зачем я делаю это — я в душе не понимаю, но отчего-то во мне просыпается доселе скрытая человечность. Быстро покупаю воду. — Держи, — протягиваю ей бутылку.

Она пьет. Жадно, словно в пустыне провела неделю. Немного кривится, когда растягивает поврежденные губы.

— Вытрись, — протягиваю ей упаковку влажных салфеток.