— Не буду, — воротит нос.

— Как хочешь, — мне в общем-то плевать, в каком она будет виде. Хоть босиком. И без платья.

Нет, лучше в платье. Аварийную ситуацию мы создавать не будем.

— Так что с подругой? — уточняю.

— Только в Нью-Йорке, — она пожимает плечами.

— А здесь? Кайя?

Они вроде нормально общались.

Мажорка едва заметно кривит нос. И отрицательно ведет головой.

— Нет, Кайя не подруга.

Я тихо ругаюсь. Подруга не подруга. Кто их разберет.

— К мажору давай завезу тебя, — мне бы хоть куда-то ее сбагрить. Мне домой вообще-то нужно.

— К какому мажору? — поворачивается с детской непосредственностью.

— Ну к этому, — киваю на огромный бриллиант, блестящий на ее пальце.

— А… — тянет. — К Энди? Нет, к Энди я не поеду.

— Куда поедешь? — меня начинает порядком утомлять этот бестолковый разговор, не имеющий никакого смысла.

— Все равно, — она отворачивается от меня к окну. Прислоняется лбом к стеклу. — Главное, не к этому придурку, — произносит. А потом едва слышно добавляет. — Я не про Энди

Любопытно, конечно, о ком речь. Но расспрашивать ее не буду — что это там за придурок в жизни мажорки это не мое дело.

Ева на соседнем сидении начинает возиться.

— А где моя бутылка?

— Вода? Вон лежит, — показываю на лежащую возле ее стоп на торпеде тару.

— Не эта. Праздничная, — говорит. А потом поясняет подробней. — Ну вино. Сладкое такое.

Я бросаю на нее быстрый взгляд. Проверяет? Или действительно ничего не помнит?

— Там осталась, — машу головой назад.

— Купи мне другую, — спокойно произносит. И, не успеваю возмутиться, что я ей не прислуга, огорошивает. — Я сегодня хочу напиться. Я взрослая уже. Мне можно.

Смотрю на нее и вспоминаю слова Кайи про День Рождения.

Теперь понятно, почему она выглядит так… сногсшибательно. А выглядит она сейчас действительно красиво.

Если, конечно, не принюхиваться. Ведь от нее сейчас пахнет алкоголем.

В голове мелькает мысль о том, что вероятно в жизни мажорки что-то идет наперекосяк. Иначе она бы не находилась в тесном салоне моей старой тачки, а праздновала бы на яхте… или где там празднуют днюху такие богатеи…

Но спрашивать ее не буду.

Да это у меня при всем желании и не получится — мажорка мгновенно засыпает, прислонившись к прохладному стеклу моего раритета.

Тихо завожу авто, решая, что придется везти ее к себе. Ну не бросать же прямо в центре Чикаго?

Огромные небоскребы Чикаго стремятся в небо, соревнуясь друг с другом в количестве яркого блеска. Их зажженные огни бледно-желтыми точками отражаются в темных вода озера, вдоль которого ведет моя дорога.

Машина плетется в бесконечном потоке. В голове нет ни одной мысли.

Рядом, закинув ступни на приборную панель, спит практически незнакомка.

Что в этой жизни я сделал не так?

Я тихо вздыхаю и скашиваю глаза на тихую Еву. Совершенно не представляю, что сейчас скажу брату, как объясню, кто это такая, и зачем я притащил ее к нам домой.

Девушка едва слышно всхлипывает и поджимает губы. Такая беззащитная во сне с двумя этими «дорожками» на подбородке.

Повинуясь порыву, стираю их обе, когда мы стоим на светофоре.

Я далеко не пай-мальчик, но знаю, что такое «больно». А у этой мажорки в глазах читалась вселенская скорбь. Такую как ни заливай алкоголем, всё равно становится видно.

Сворачиваем с оживленной трассы в мое захолустье. Я сразу набираю скорость. Здесь ездить приятнее, чем в городском трафике. Свежий ветер задувает в мое чуть приоткрытое окно. Веду головой и вдыхаю осенний воздух.

Еще немного, и город преобразится. Не зря же Чикаго — это город ветров.

Здесь и сейчас преобладают порывы нон-стопом, но скоро будет сложнее — температура будет падать, а с ней и кислород, забирающийся буквально под куртку…

Притормаживаю у нашего дома, аккуратно завожу машину в гараж. Поворачиваюсь к девчонке и легонько дотрагиваюсь до плеча. Ева дергается и смешно моргает.

— Приехали, принцесса. Выходим, — говорю, наблюдая за ней.

Девушка начинает возиться с ремнем безопасности. На меня совершенно не смотрит. Да она, кажется, за весь вечер на меня ни разу и не посмотрела. Неужели у этих мажоров такое в порядке вещей — усаживаться в тачку к незнакомцам?

Отщелкиваю ремень и выхожу. Она продолжает сидеть в машине. Только ноги спустила вниз.