Затем заставила себя спуститься в трапезную и позавтракать. Вытащила графиню к себе и стала допрашивать с пристрастием. По окончании разговора, когда графиня ушла, я резюмировала услышанное: на балу собирается весь светский бомонд, там будут родители Дара, скорее всего Дар там будет. Я буду представлена королю и его родным, то есть родителям моего возлюбленного. Так, мне надо продемонстрировать возможности моей мастерской, одновременно показать себя с наилучшей стороны. Я задумалась. Конечно, доход шел, но покупать бриллианты и золото я себе пока позволить не могла. Однако придумала быстро. Набросала модель платья, и спустилась к обеду. Элисия в категоричной форме запретила мне куда-либо ездить, мотивировав это заботой о здоровье малыша. Вначале послушалась ее. Кайра сейчас хорошо справляется с ролью управляющей, так что я легла и лежала все послеобеденное время. Однако меня точил жучок нетерпения. К вечеру я все же выехала в мастерскую. Привезла эскиз моего платья для королевского приема, который должен состояться через десять дней. Я вызвала Кайру и одну швею, тщательно обговорила наряд, объяснила, что хочу получить в итоге, вместе выбрали ткани, ленты, кружева. Взяв образец ткани, я поехала в мастерскую сапожника, он снял мерку и обещал через четыре дня предоставить мне атласные туфельки в тон платью. Заехала к ювелиру и купила серебряные цепочки разной длины и толщины, микшированный кулон (серебро, хрусталь, камень) в виде раскрывающегося цветка и аккуратные малозаметные серебряные серьги («гвоздики») с хрустальными звездочками. Потом заехала в другую ювелирную мастерскую, где по моим эскизам должны были выточить из полудрагоценного камня (очень похожего на наш малахит, только с серебряными искорками) заготовки в форме листьев, а также закрепив на них в форме капелек хрусталь. Заготовку пообещали отдать дней через пять, из-за загруженности.

Вернулась домой. За ужином попросила дать уроки танцев и этикета Аррона, он сразу отбрыкался, сказав, что терпеть не может танцы с юности, но пообещал, что приведет мне учителя завтра. Потом мы с Элисией пошушукали о нашем женском счастье, о малышах. Я рассказала, что сделаю нечто и произведу фурор во дворце. Попросила ее поехать со мной утром к доктору. Затем приняла ванную и

Выехали к восьми, я не завтракала, так как не знала, берут ли здесь анализы и какие. Но весь осмотр проводился с моей точки зрения странно, однако удобно. Для осмотра не надо было оголяться, доктор просто приложил какую-то пластину к животу и занес данные в свиток. Он сразу определил срок – два месяца, пол – девочка, расовая принадлежность – эльф. Я была потрясена, о чем и сказала ему. Доктор рассмеялся и сказал, что ребенок развивается нормально, а через пару-тройку месяцев можно будет увидеть цвет волос, глаз, черты лица. С сомнением посмотрела на него, нет, цвет глаз, может быть, и можно определить, но цвет волос. Доктор опять рассмеялся, ответил, что эта пластина будет на расстоянии считывать информацию о ребенке до самых родов, а потом действие прекращается и ее маг перезаряжает вновь. Если что-то пойдет не так, то он сразу сможет найти меня. Я обрадовалась, расплатилась, в самом замечательном расположении духа вернулась домой. Элисия была в восторге не меньше меня. Доктор сообщил ей, что ее сын наследует много от отца, но похож будет на нее: голубоглазый блондин с нежными чертами лица. Я ж мечтала о полной копии Дарэля. Так и ехали, смеясь друг над другом.

А по приезду меня ждал сюрприз в виде учителя манер и танца Рондэля. Я откровенно вылупилась на него. С вопрошающим взглядом повернулась к графу, а он ответил:

– Этот эльф не просто наемник, а аристократ («поднимите мне челюсть»), приехал он за нами по просьбе лорда Кениллорна, так как является лучшим воином королевства. Знакомьтесь, Иса, это Рондэль Охтарон лорд Аундаэ. – Лорд поклонился, я ответила поклоном:

– Как обращаться к Вам?

– Рондэль. – В его устах его имя прозвучало жестко, даже хлестко, как удар. Чувствую я, будет он меня по кусочкам жевать и выплевывать, в итоге скажет, что дрессуре не поддаюсь. Вздохнула. На его лице мелькнула усмешка, которая сразу же погасла. Я не выдержала:

– Рондэль, не пугай, и так тошно, а ты лицо такое сделал, что хочется бежать и как можно дальше.

– Не получится, прямо сейчас приступаем к занятиям. Граф Армлан предоставил нам зал для приема гостей.

Вот блин! Конечно, я хотела научиться вести себя как аристократка, отвешивать красивые поклоны, изящно скользить в танце, непринужденно щебетать, НО заниматься с эльфом очень тяжело, эльфы-учителя требуют большой отдачи.

Рондэль отвел меня в залу и часа полтора вбивал разницу между книксенами королю и его семье, аристократам, знатным, а потом и отрабатывала еще столько же. Попутно объяснил, как можно сделать поклон пренебрежительным, обиженным, завлекающим, флиртующим. Я просто обалдела от этого всего, но молча и тщательно отрабатывала поклоны, добиваясь точности, изящества и непринужденности. Спина и ноги болели. Несказанно была рада, когда позвали на обед. Рондэль хотел уехать, но я попросила его показать хоть один танец после обеда. Он согласился и отобедал с нами, попутно делая мне замечания, которые были справедливы, но бесили меня до зубовного скрежета. А он будто это и не замечал, вновь и вновь поправляя.

Перед танцем заставил меня отбивать поклоны, потом начал показывать элементы танца. К вечеру я уже немного знала один из популярных танцев, но у меня отваливались ноги, раскалывалась поясница, болела спина и кружилась голова. Причем так кружилась, что я еле отдышалась. Назавтра я попросила придти после обеда, так как надо было съездить на примерку платья и туфель. Он согласился, слегка качнув головой. Затем откланялся и уехал. А я стала за ужином расспрашивать Аррона об этом эльфе. Выяснилось, что он тоже принадлежит королевской фамилии, род его древний, это прирожденные воины, сейчас его семья обеднела, мать его умерла, Рондэль – единственный сын, живет он в Северном Лесу, здесь по приглашению коронованных родственников обучает наследника престола. На мой вопрос – как графу удалось заполучить такого учителя, он пожал плечами:

– Я просто обратился к нему за помощью. Он ответил, что сам будет обучать тебя.

– А сумма?

– Бесплатно.

– Нет, я не согласна. Не от сладкой жизни он отправился сюда, я знаю, как ему можно будет вручить оплату.

Граф опять пожал плечами, типа, делай, что хочешь, просила учителя – получи и распишись. Поблагодарив за ужин, наконец, поднялась к себе. Расшнуровала корсет при помощи горничной, приняла ванную и свалилась на кровать. Все, хочу спать.

На завтрак не вышла, благополучно его проспала. Но строгая в этом отношении Элисия не будила меня, правильно посчитав, что здоровый сон беременной ничто заменить не сможет. Потому проснулась только к десяти, неспешно умылась, легко позавтракала и поехала в мастерскую к моим девочкам, как их я обычно называла. Наметанное платье уже выглядело нарядно. Кайра и Лиез сделали подгонку по фигуре с упреждением (по моей просьбе) на полноту. Затем Кайра дала мне отчет о заказах и проделанной работе, о запасах ткани. По ее просьбе я поехала сразу договариваться о поставках ткани от эльфов и крупного «текстильщика» королевства. К эльфам я надела кольцо Дара, поэтому проблем не было, а «текстильщик» недавно стал моим покупателем, точнее его жена и две дочки. Так что обернулась довольно быстро, едва успев заехать на примерку туфель. Обед пропустила, а Рондэль уже ждал. Глотнув на ходу стакан молока, ринулась в залу.

Войдя, я со всей тщательностью поклонилась, получив одобрительное хмыганье в ответ. Потом эльф прогнал по все поклонам и мы перешли к танцам. Сегодня разученный накануне танец выходил лучше, но все же я немного путалась, то и дело наступая то на ноги Рондэля, то на подол платья. В итоге от усталости упала прямо в руки эльфа, который благоразумно их подставил. Извинившись, я села передохнуть, заметив, что для меня этот бал будет большой каторгой. Потом объяснила слово каторга. Ненавязчиво эльф расспросил меня об обряде: действительно ли он так подействовал, что я встречала на пути, была ли за гранью и прочее. Спросил, чем я расплатилась – указала на волосы, ставшими абсолютно белыми и кровь пол-литра. И неожиданно спросил: