Ну, парней я повалял, тем более что мы остановились на берегу Днепра. За полчаса я показал несколько наиболее эффектных приёмы из французской борьбы. Что интересно, оба местных силача немного пострадали от падений. Падать то приходится на твёрдую землю. Но оба мечтательно смотрят на меня. Думают, что я их учить всяким премудростям буду.

А может и покажу несколько простейших бросков. Великими борцами они не станут. Но опасными противниками для остальных — это точно. Две с половиной недели мы провели вместе с этими парнями, После Юзовки пришлось прощаться. Но офицеры уверяют, что дальше идут более безопасные места. Теперь до Царицына 560 вёрст и до Саратова ещё 350. Это ещё не меньше трёх недель. А может и поболее. Лошадям нужен роздых, — это слова Степана. А он за рулём главный.

Какое счастье, что у меня хватило ума проделать этот нелёгкий путь весной. Когда солнце не так ярится, а воздух чист и свеж. Тем более, что мы останавливались там, где нам хотелось. Устраивали пикники из еды, купленной в сёлах и городках, купались и просто наслаждались окружающими видами. Трижды мы останавливались в гостиницах, чтобы не забывать о благах цивилизации.

А в Саратове мы немного задержались. Просто неприлично приехать в гости с пустыми руками. Мари попыталась мне помочь выбрать подарки Дуне и её дочке. А на мою улыбку она воскликнула на французском, — что, это вполне подходит для женщины среднего достатка.

Дурёха, она ещё не видела, как одеваются наши бабы в деревнях. Надо бы ей лапти подыскать. А наши бабы всех возрастов любят яркое и крепкое. Чтобы надолго хватило. А Мари тут решила кружева прикупить, да всякие цацки. Пришлось принять на себя тяжесть выбора. Возьму несколько платков, включая тёплые пуховые на зиму. Ну и всякую бижутерию. Бусы там и зеркальца. Если несколько лет назад это было круто, почему сейчас вдруг стало бы не в ходу. Купили всяких сладких вкусностей. А деду я выбрал красивую кожаную безрукавку собачьего меха. Знаю, он любит, когда руки свободны. А ещё я усмотрел зимнюю шапку из лисьего меха с аккуратным околышем. Думаю, ему будет в самый раз.

Пробыв в городе три дня, я решился с утра выехать в село. Там ходу-то часов пять, даже меньше. Я-то когда-то ездил в телеге, влекомой дряхлым одром. А у нас сейчас пара сильных лошадей. Мне непросто было решится. Я даже не знаю, жив дед или нет. А может болеет и никого не узнаёт. А может в обиде на меня и сходу укажет на порог.

Степан по моей указке подъехал к нашему дому. Даже отсюда слышится перестук из кузни. На душе сразу потеплело. А вот дом не сразу и узнаешь. К нему пристроили сарай. Во дворе стоит телега, и видна мелкая пернатая живность.

Я подал руку Мари и подвёл её к ограде. Она смотрит на меня, не понимая происходящего. А я просто вглядываюсь в картину села, оно для меня чужое и незнакомое.

— Здрасьте, господа хорошие. Кого-то ищете?

Надо же, Евдокия меня не узнала. Женщина раздобрела, налилась женскими соками. Да она и раньше худышкой-то не была. Защитив глаза от солнца, она подошла к Мари. Та, в своих парижских одеждах смотрится здесь инородным предметом.

— Дуня, ты меня не признала? Я Михаил, дед в кузне?

– Батюшки, — у женщины отвисла челюсть и она прислонилась к столбу.

— Миша, да ладно. Как же тебя признаешь. Уезжал то пацаном в простых портах, а вернулся важным господином. Да что мы стоит, проходьте в избу. А я зараз Прошку за дедом пошлю.

Я с любопытством проследил, как из избы выметнулась босоногая девчонка лет тринадцати. Смутно похожую на дочку Евдокии. Только повзрослевшую лет на пять.

В избе прохладно и пахнет кислым, - а я пирожки с капустой собралась печь, как знала, к вашему приходу.

Внутри всё изменилось. Ковровые дорожки, икона с богатым окладом в красном углу. Большое зеркало, подвешенное под потолком над столом. А ещё мелкая девчушка спряталась в юбках хозяйки. Интересные дела, однако.

Сначала я услышал, как прекратился перезвон молотков. Через несколько минут возобновился. А затем вернулась егоза Прошка и доложилась матери, что папка закончит и придёт.

Ну то верно, нельзя взять и бросить кузню с горящим горном и недоделанной продукцией. По-крайней мере меня дед так учил.

Мы успели с Мари выпить по кружке, ледянючего с погреба кваса. Только я сделал с огромным удовольствием почти залпом, а сестрица цедит с опаской, поглядывая на меня. Типа, мне от этого не поплохеет?

А когда на крыльце раздались тяжёлые шаги, я поднялся.

К сожалению, дед изменился. Нет, он по-прежнему крепок и внушителен. Но резче обозначились лобные морщины, на кистях рук появились пятнышки, сопутствующие старости.

Дед замер, вглядываясь в меня, потом порывисто стиснул меня, как в тиски взял. Есть ещё порох в пороховницах.