— Наверное. Но мне об этом забыли рассказать. Поэтому у меня иногда получается творить такое вот невозможное. А сейчас, если ты не против, мне надо немного подкрепиться. А потом я займусь тобой.

— Но сейчас же ночь. Всё закрыто…

— У меня есть кое-что в запасе. Правда, разогревать еду негде. Придётся есть холодное.

И с этими словами, я извлёк из хранилища пару коробок с сухпайками. Тут же у меня в руке появился и штык-нож, которым вполне себе удобно вскрывать консервные банки.

Я ел тушёнку из банки, рисовую кашу с мясом, заедал галетами и грыз сахар. Ира, почему-то, отказалась питаться армейскими консервами, но галету с кусочком сахара всё же схомячила. Она смотрела на меня, как на нечто нереальное. Наверное, так смотрят на говорящую обезьяну, играющую в шахматы, или на медведя, который в цирке катается на мотоцикле.

Доев второй сухпай, я понял, что уже достаточно набил брюхо. Поэтому решил, что неплохо бы и магический запас пополнить. За этим дело не стало. Янтарные и ювелирные побрякушки с мелкими камнями, помогли мне снова поднять магический уровень до состояния «норм». Ну, что же? Проверив состояние Маши, и убедившись, что она просто спит, я размял кисти рук, посмотрел на Ирину и сказал:

— А теперь можно и тобой заняться всерьёз.

— Мне снова раздеваться? — спросила Ира, густо при этом покраснев.

— Если хочешь, можешь и раздеться. Но мне в принципе, это уже и не надо. Я уже всё видел.

— Всё видел… — расстроено повторила мои слова Ирина.

— Я видел всё, что было необходимо для того, чтобы знать, где, чего и как мне надо подправить. И последний вопрос… Ты по-прежнему уверена, что хочешь стать блондинкой?

Глава десятая.

Живя в настоящем, мы желаем, чтобы поскорее наступило будущее, порой сожалея, что оно слишком медленно приближается к нам. Вспоминая о прошлом, мы пытаемся удержать его, но оно убегает от нас слишком быстро. Блуждая во временах, нам не принадлежащих, почему-то мы не думаем о том, времени, что нам дано.

О прошлом не плачь! О будущем думай, живя в настоящем!

Найдётся палач, с улыбкой угрюмой и сталью разящей.

Суров приговор, безжалостны люди, а жертва невинна.

Взметнулся топор… И больше не будет второй половины.

Полжизни долой! Собаке под хвост душа отлетела.

Мозги с головой летят на помост, лишённые тела.

Суровый палач с улыбкой угрюмой уходит с помоста.

О прошлом поплачь! О будущем думать, наверное, поздно…

25 августа. 1990 год.

Латвийская ССР. Юрмала. Дзинтари.

Я проснулся поздно. Солнце уже заливало всю комнату. А так, как окна были закрыты, то в номере было довольно-таки душновато. Встав с кровати, я подошёл к окну и открыл его. Лёгкий ветерок с запахами близкого моря ворвался в комнату. А в животе у меня заурчало.

На соседней кровати, в обнимку, спали мои подружки. Блондинка с аппетитными формами и миниатюрная шатенка с точёной фигурой. И хотя я сам сделал их такими, мне почему-то ещё трудно привыкнуть к их новому облику.

Нет. Мне нравится, как они выглядят сейчас. Но Машка… Рыжесть ей шла гораздо больше. А вот Ира…

Вчера… А вернее, сегодняшней ночью, когда я перекрасил её в блондинку, убрал все лишние волосы с её тела, а фигуру подкорректировал, Ирка тут же безо всякого стеснения и моего на то указания. Разделась и вертелась у небольшого зеркала в прихожей, изучая себя со всех сторон.

Фигурка получилась… М-мм… Загляденье. Венера Милосская от зависти удавилась бы. Хотя Венере тоже не сладко пришлось. Из камня изваяли, а руки обломали.

Наблюдать, как Ирина любуется собой мне быстро надоело, и я отправился спать, поскольку устал не по-детски.

Ну, вот… Подумалось мне. Завтрак мы явно проспали… Зато выспались за все остальные дни. Так что пора и девчонок будить. Может на обед успеем. Хотя. после не слишком вкусного ужина в столовой санатория, боюсь, что обед нам тоже может не понравиться. Но, имея деньги, можно и в ресторан забуриться. И не обязательно в тот же самый. Где мы зависали вчера вечером. Наверняка тут он не один такой.

Первым делом, я попытался достучаться до Марии. И мне это удалось. Но ничего хорошего из этого не вышло.

Проснувшись, Машка посмотрела на Ирку. Что её обнимала, а после завизжала и подскочила, как ошпаренная.

— Кто это? — заорала она.

Я не сразу сообразил, но потом понял. Ведь я и сам тоже бы очень сильно удивился, проснувшись в объятиях совершенно незнакомой голой женщины. А Ирка так и не удосужилась одеться после вчерашних процедур.

— Машенька! Успокойся, пожалуйста и не кричи так громко.