Он провёл пальцем по моей шее, медленно продвигаясь к ключицам.

— Хочешь спасти своего отца? — спросил он меня, и я кивнула, не колеблясь с ответом. — Хорошо, — он ответил, отступив назад, — есть ведро с водой, потуши огонь.

— Правда? — спросила я, нервничая, раскрыв глаза от удивления. Я была шокирована тем, что он так быстро согласился, и потому что я знала, что не могу ему доверять. Он определённо собирался сделать что-то ещё, я это чувствовала.

Глядя на него, я понимала, что у него не хватит терпения, и не хотела его испытывать. Может быть, у него хорошее настроение и мне всё-таки удастся спасти отца, и все останутся живы. Не сомневаясь, я подошла к ведру с водой, которое находилось рядом с сильным пламенем. Я заглянула в ведро, молясь, чтобы это была действительно вода, а не бензин. Отчаянно желая помочь отцу, я подняла ведро и подошла ещё ближе к пламени, а затем выплеснула воду на огонь.

Мне удалось погасить огонь. Я не смогла сдержать рыданий, когда я увидела своего отца и то, как ужасно он выглядит. Прикрыв рот рукой, пятясь назад от отвращения и ужаса, я зарыдала. От коленей до пальцев ног у него была только кость, а остальная кожа расплавилась и свисала с него, как лохмотья.

Его грудь тяжело взымалась от боли, и я качала головой, отрицая увиденное. Мне было так его жалко, что я повернулась спиной, не в силах больше смотреть на него. Я случайно оступилась и наткнулась на Сальваторе. Пытаясь успокоить свой плач, я услышала звук, похожий на щёлканье зажигалки, а мой отец застонал, плача, как ребёнок.

— Пожалуйста… — его голос был хриплым и болезненным, — Мне больно. — От звука его голоса у меня по коже побежали мурашки, я вздрогнула. Он говорил так, будто прошёл через ад, и это пугало.

— Твоя прекрасная… невинная дочь хочет спасти тебя, Нельсон, — произнёс Сальваторе, выпуская дым изо рта и обхватив меня рукой за шею, но не пытаясь задушить, а лишь привлекая моё внимание и заставляя посмотреть ему в глаза. Встретившись с ним взглядом, я удивилась, как такой человек, как он, может быть таким злым. Он не ограничивался теми ужасами, о которых я была наслышана, он был гораздо хуже, и я удивлялась, почему жители Хэдли не собрались вместе, чтобы уничтожить его за всё, что он совершил. Я злилась на то, что он сделал с моей семьёй… но страх был гораздо сильнее.

— Ты хочешь спасти своего отца? — спросил Сальваторе, но я не смогла ему ответить. Его хватка на моей шее усилилась, и я стала задыхаться, когда он заставил меня повернуться лицом к отцу, и я вскрикнула при виде ужасного зрелища.

— Ты хочешь спасти своего отца?

— Да! — всхлипнула я, вцепившись руками в его руку, обхватившую моё горло, и молясь, чтобы он не задушил меня.

Улыбка озарила его лицо, когда он заставил повернуться к нему, и мурашки пробежали по моей спине при взгляде, который он бросил на моего отца. Сигарета всё ещё оставалась в уголке его губ, и дым от неё больше не беспокоил меня, так как я чувствовала только запах плоти.

— Хорошая девочка… — промурлыкал он, отпустив руку с моего горла и развернув меня так, что я ударилась спиной о стол, на котором лежали инструменты. Он подхватил меня и усадил на край стола, изучая меня, наклонив лицо так, чтобы оказаться всего в нескольких сантиметрах от моего.

— Пожалуйста, не делай мне больно, — скулила я, представляя, что будет со мной в присутствии такого мужчины.

— Я не собираюсь причинять тебе боль, мышонок, — покачал он головой, взяв сигарету и выкинув её через плечо. — Ни сколько. Тебе понравится, наблюдай. — он прошептал последние слова мне в лицо, его серые глаза были лишены каких-либо эмоций, а тон понизился, и мне показалось, что он шепчет смертельную тайну мертвецу.

— А теперь, Нельсон, не своди с меня глаз, а если посмеешь отвернуться, я увижу и убью её. — Сальваторе ненадолго встретился взглядом с моим отцом, который начал жалобно кричать.

— Держись от неё подальше! — тихо крикнул он, не в силах пошевелиться.

Сальваторе снова обратил внимание на меня, его глаза увлекли меня за собой, отрывая от реальности и погружая в свой маленький пузырь. Не знаю, как ему это удавалось, но было ощущение, что нас двое в комнате, и никого больше. Его глаза манили меня, и внезапно стало трудно дышать. Он положил руки мне на бёдра, слегка отодвинув полотенце.

— К тебе когда-нибудь прикасался мужчина, мышонок? — спросил он меня, его сигаретное дыхание было похоже на наркотик, и вызывал у меня головокружение. Я прикусила губу и нервно сглотнула, покачав головой. Он одобрительно хмыкнул, закрыв глаза лишь на мгновение.

— Хочешь знать, какой я мужчина, мышонок? — он не стал дожидаться ответа, а наклонился и начал целовать меня за ухом, заставляя меня резко вздохнуть.

— Я ненасытный мужчина, которому внезапно пришёлся по вкусу маленький мышонок, забредший в его логово. Я планирую трахать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь ходить, дышать, думать и чувствовать. Я планирую трахать тебя до тех пор, пока не испорчу тебя, — он поцеловал мою шею, посасывая её, а мои руки сжались в кулаки вокруг полотенца. Это было странное ощущение, странное чувство, когда мужчина целует меня.

Я почувствовала, как его руки пробираются всё дальше, танцуя вдоль чувствительной кожи, двигая моё полотенце вверх, направляясь к цели.

— Но не сегодня, — прошептал он мне на ухо, когда его пальцы, наконец, добрались до моей девственной плоти. Мои глаза были закрыты, и я почувствовала, как его пальцы коснулись обнажённой части тела. Я прикусила нижнюю губу, ожидая, что он сделает.

— Сегодня, на глазах у твоего отца, я планирую полакомиться твоей маленькой девственной пиздой. Я планирую трахать тебя пальцами до слёз, лакомиться тобой, пока ты не закричишь от удовольствия, и заставить тебя стоять на коленях, сосать мой член, как маленькую шлюшку, в которую я собираюсь тебя превратить.