Глава 8

Приглушённые крики отца, раздававшиеся на заднем плане, не могли помешать происходящему, и не вызвали во мне ни капли стыда. Прежде я никогда не ощущала мужских прикосновений, но, Боже, если бы я только знала на что это будет похоже… Я откинула голову назад, стоны и крики вырывались из моих губ, когда Сальваторе делал со мной вещи, которые сводили моё тело с ума.

— Не прикасайся к ней! — закричал папа, пытаясь закрыть глаза, но он прекрасно слышал всё, что Сальваторе делает со мной.

Сальваторе ввёл в меня указательный и средний пальцы, широко раздвинув ноги, а полотенце, которое я плотно обернула вокруг своего обнажённого тела, отбросил на грязный, окровавленный пол.

— Смотри на меня, — приказал он сквозь мои стоны, когда его большой палец ласкал мой клитор. Я подняла голову, голова кружилась от нахлынувшего удовольствия. Слёзы катились по моему лицу от предательства моего тела после оргазма.

Я встретилась с ним взглядом, и его глаза казались чёрными, как тьма. Он удерживал мой взгляд, наблюдая за мной, как будто я была произведением искусства, а он - влюблённым мужчиной.

— Смотри, как я трахаю тебя пальцами и не смей отводить взгляд, — потребовал он хриплым голосом. Я смотрела, как его пальцы входят и выходят из моей тугой дырочки, а его большой палец теребит мой клитор круговыми движениями, от которых у меня наворачивались слёзы.

— Вот так… — прохрипел он, другой рукой обхватывая моё горло, наклоняясь и проникая языком в мой рот.

Мои стенки сжались вокруг его грубых пальцев, влага покрыла мои бёдра, и я издала глубокий гортанный стон от очередного оргазма. Было слишком приятно - я не могла подобрать нужных слов, описывающее тот уровень эйфории, который я испытывала от рук этого убийцы. Он безжалостно двигал пальцами, как будто намеревался разорвать меня на части. Его длинные, толстые пальцы проникли глубоко внутрь меня, прежде чем он согнул их, касаясь моих стенок костяшками пальцев, его большой палец продолжал теребить мой клитор, даже когда я кончала. По моему лицу текли слёзы, но уже не от страха, а от всепоглощающего экстаза, который волнами обрушивался на меня.

— Молодец, мышонок, — похвалил он, впиваясь глазами в меня, слабую и дрожащую перед ним, — кончи для меня, хочу, чтобы моя рука была вся покрыта твоей влагой. — он прикусил мою нижнюю губу, и от его слов я почувствовала себя ещё более грязной и ещё более возбуждённой. Меня не волновало, что мой отец был прибит к стене, что половина кожи на его теле сгорела, мне не было дела до его криков и мольбы, и что он вынужден наблюдать, как Сальваторе лишает меня невинности. Всё, что меня сейчас заботило - это ощущения в животе, в самых глубинах моего женского естества, мне нравилось, когда Сальваторе говорил все эти пошлости, а я чувствовала себя грязной шлюхой.

Мои мысли были заняты только им, только Сальваторе и тем удовольствием, которое он мне доставлял. Мои стоны и крики сливались с криками отца, и слёзы стекали по лицу, пока я наслаждалась оргазмом. Сальваторе провёл языком по моему соску, и мои глаза закатились от удовольствия. Его рука всё ещё была на моей шее, удерживая меня на месте, и сжималась всякий раз, когда я приближалась к краю, и это только усиливало наслаждение.

Я почувствовала, как его пальцы вышли из меня. Он поднёс влажные от моих соков пальцы ко рту и облизал их, сохраняя зрительный контакт со мной.

Щёки запылали, а тело снова стало обжигающе возбуждённым, когда я увидела, как он опустился, положив мои ноги себе на плечи. Не говоря ни слова, он впился в мою киску своим ртом, его язык проник между моих складочек, и я издала полный удовольствия и боли крик, запрокинув голову и широко раскрыв рот.

Он впился в меня так, словно его морили голодом, его язык входил, оставаясь внутри, вращался и двигался, прежде чем он начал сосать, и я забилась в конвульсиях на столе. Мне не было дела до инструментов, впивающихся в спину, до рыдающего отца и, что я могу умереть в любой момент - я крепко вцепилась руками в волосы Сальваторе. Я не знала, как поступить, прижать его к себе или оттолкнуть. Мне было так приятно… слишком хорошо.

— Сальваторе… — протяжно застонала я, пока мои ноги дрожали на его плечах. Он держал мои бёдра раздвинутыми, следя за тем, чтобы я не могла их сомкнуть. Звуки, которые он издавал у меня между ног, сводили меня с ума, и как бы грязно это не звучало, мне нравилось, как он выглядел между моих ног.

Боже, а когда-то я была хорошей девочкой. Все так говорили.

Я до сих пор иногда смотрю мультики, точнее, «Губку Боба», и никогда раньше не позволяла мальчикам целовать себя. Выполняла домашние задания, оставалась дома даже по выходным, а в те дни, когда выходила из дома, возвращалась до полуночи. Никогда не лгала родителям и не одевалась вульгарно. Я не сквернословила, не хамила старшим, уважала обслуживающий персонал и никогда не смотрела порно. Конечно, исключением были откровенные сцены в фильмах по телевизору, но даже тогда я быстро переключала канал.

Я помню сексуальные истории Рэйчел, поскольку она была более опытной, чем я, и из того, что она мне рассказывала, я знала, что секс - это круто, но не решалась попробовать. Страшно было заниматься сексом со случайным парнем, как это делала она, поэтому я пообещала себе дождаться того самого. Мой первый секс должен был произойти с мужчиной, которого я полюблю, с мужчиной, за которого выйду замуж. Может быть, я просто выдавала желаемое за действительное, но так уж я устроена. Я хотела, чтобы меня любили, чтобы меня боготворили... как любую порядочную девушку. Мне бы хотелось, чтобы он осыпал меня комплиментами, говорил, какая я красивая, какая я особенная, а потом мы бы занялись любовью.