— Нирвана, — простонала она, душераздирающим голосом. Она была похожа на ходячего мертвеца, и я непроизвольно прикрыла рот рукой.

Как она узнала, что я здесь? Ведь я никогда не сообщала ей, где нахожусь. Я постоянно переезжала, и в последний раз она слышала обо мне, когда я была в Намибии.

Они знали, что я жива.

Знали ли они, что из-за меня убили их босса?

О Боже.

— Он жив! — закричала она, — Сальваторе. Он жив!

Глава 27

Чувство всепоглощающего ужаса сдавило моё горло. Эмоция, которую мог вызвать во мне только один человек в этом мире. Мои руки задрожали, и малышка в моём животе проснулась от внезапного всплеска адреналина внутри меня, потому что я почувствовала лёгкие толчки в животе, словно она спрашивала у меня: Мама, с тобой всё в порядке? Моё зрение внезапно стало размытым, комната начала вращаться, и я схватилась за металлическую спинку кровати.

Сальваторе был жив, и очевидно, у него не было амнезии, поэтому он знал, что я предала его.

Стены хижины были тонкими, и Анна, которая была тяжело ранена, кричала и неустанно плакала. Так что неудивительно, что местные собрались у моей двери, чтобы посмотреть из-за чего весь этот шум. Я заметила группу людей, которые были из местной банды, их ещё называли сообществом правосудия11.

— Bathong, bonang!12

— Ushaywe wumphathi?13

— Yoh! Bafazi14, уберите отсюда детей! Уходите отсюда, разве вам завтра не надо в школу?!

— Может быть, сообщество избило её за то, что она воровка! Чёртовы воры, как они достали! Если она воровка, то так ей и надо!

Я отдалённо слышала, как люди шептались на улице, но мне тяжело было их расслышать, потому что Анна снова и снова, как заезженная пластинка, повторяла мне набор каких-то цифр. Она лежала на полу вся в крови и грязи. Всё её тело было до ужаса изранено, из её ран сочился гной. Я не знаю, как ей удалось оставаться в живых при таких увечьях. Мне было страшно представить, что ей пришлось пережить.

— Что ты говоришь? — спросила я её дрожащим голосом, замечая, что невольно отхожу от неё подальше, как будто она была больна чумой, словно её раны были заразными.

— Позвони ему! Позвони! — закричала она на меня, вставая на ноги, и посмотрела на собравшихся людей.

Она повторила цифры, и дрожащими руками вытащила дешёвый телефон «Nokia», купленный у какого-то индийца в торговом центре, в котором я работала. Она повернулась к людям, рыдая и глядя в глаза по очереди каждому из них.

— Помогите! Мне больно! — кричала она, но вместо этого люди испуганно смотрели на неё, словно она заразна.

— Yoh umlungu!15

— Baworse futhi labo ngobu gebengu!16

— Fonelang maphodisa toe, laitsi gore makgowa baimportant mo Southy.17

Всё ещё дрожа и прижимаясь к стене всем телом, я набрала номер, периодически бросая взгляд на Анну, которая всё это время не переставала плакать.

— Он забрал их всех! Всю мою семью!

Со стороны это выглядело, как будто она кричала на людей в приступе полнейшего безумия.

— Он мучал их каждый день, и будет продолжать это делать, пока ты ему не позвонишь. Мне пришлось ползти через пустыню, чтобы добраться до тебя.

Я посмотрела на свой телефон, наблюдая, как загорается экран и раздаются гудки. Я не могла сдержать слёзы и успокоить стук своего колотящегося сердца, потому что понимала, кому я звоню, и то, что произойдёт дальше, будет наказанием за все мои поступки.

Я нерешительно поднесла телефон к уху, встречая тишину.

— Привет, — пошептала я тихим и жалким голосом своему мёртвому, как я думала, жениху.

Мои руки замерли, а кровь застыла в жилах, когда я, наконец, услышала голос мертвеца по другую сторону.

— Ах… — он протяжно вздохнул, — мой мышонок, — сказал он, полным блаженства голосом, словно он очень ждал этого момента, — как поживает моя малышка? Она рада услышать голос папы?

Волосы на моей шее встали дыбом, когда я почувствовала, как ребёнок пошевелился у меня в животе, как будто она услышала, что её отец обращается к ней. Она дважды толкнулась, и я, почувствовав дискомфорт, положила руку под живот.