Шрифт:
— Понимаю, — я качнула ногой, и ректор посмотрел на неё как-то особенно нервно. — Но у меня есть маленькая… ответная просьба. Верните мои вещи! Хотя бы одежду!
— Миар, зачем ты забрал одежду лады Эрой?! — возмутился Кертон. — Не знал, что ты питаешь слабость к женскому белью вне женского тела! И ты ещё критикуешь меня за непотребство?! Лада, в выходной день можем прогуляться по лавкам и докупить всё необходимое…
— Лада Эрой, идите за мной! — ректор ухватил меня за предплечье и буквально потащил за собой прочь из аудитории.
— Тоже индивидуальная консультация?! — мявкнула я, не решаясь вырваться.
— Она самая, лада Эрой. Она самая!
Глава 10
На ужин я приползла последняя, измученная донельзя и проклинающая всех — за исключением верлада Кертона и дяди — мужчин на свете. Чемоданы мои, в количестве одиннадцати штук, вроде бы даже не особенно распотрошённые, доставили прямо в комнату — но радости это мне не принесло, потому что оказавшийся там же Юс ругался на чём свет стоит и костерил всех «проклятущих баб», как ушибленный ёж. Да и свободного места, которого было и так немного, существенно поубавилось.
Фактически украв студентку с консультации верлада Кертона, ректор привёл меня в небольшую аудиторию, на которой на столах в огромных количествах на маленьких стеклянных блюдечках находились образцы металлов и минералов, всучил тяжеленный справочник и велел определять элементы, читать об их свойствах и особенностях, а потом заполнять на каждый бумажные карточки. Само задание показалось мне и увлекательным, и полезным, вот только смотрел мой мучитель-повелитель при этом презрительно и надменно, точно сомневаясь в моих умениях читать и писать.
Возможно, нет, совершенно точно, Эстей промахнулся и с задумкой, и с моей кандидатурой. Ректору я не нравлюсь. Я совершенно точно ему не нравлюсь!
Внезапная мысль переключила моё внимание.
— Верлад Лестарис! — окликнула я уже стоящего в дверях ректора. — Разрешите вопрос, всего один, честно!
— Ну? — недовольно обернулся он. — Нет, адептка, верлад Кертон не женат, но это не значит, что в стенах этой Академии я позволю твориться всяческому…
— Да я не об этом, — разозлилась я, одновременно ощутив, что информация мне не так уж безразлична, как хотелось бы. — Представьте себе некоторое вещество… прозрачное, золотистое. В стеклянной ампуле. Вы берёте эту ампулу в руку — а оно моментально нагревается и взрывается… Что это может быть?
Взгляд ректора ощутимо похолодел и потемнел — как будто карее колечко вокруг зрачка расширилось, вытеснив зелёную радужку. Я даже поёжилась — и моментально потеряла желание задавать ещё какие-либо вопросы.
— С чего вдруг такой вопрос, адептка?
— Я… я где-то о таком читала, — промямлила я, невольно вжимая голову в плечи. — Не помню, где и когда…
— Не забивайте себе голову ерундой, занимайтесь делом, — отрывисто произнёс ректор. — И помните — узнаю, что вы разболтали об исчезновении ингредиента…
— Я буду нема, как металлическая рыба. Вы же свою часть соглашения выполнили, — искренне отозвалась я. Ректор помолчал пару секунд — и вышел, так и не ответив на мой вопрос.
На крыльце мужского общежития я столкнулась с блондином — одним из тех, кто на сушке корнепалтов потерял штаны. Столкнулась в самом прямом смысле этого слова — он выходил из корпуса, а я заходила. Парня я узнала сразу же, несмотря на то, что было уже совсем темно, и единственным источников света были сиреневые и зелёные светильники.
И он тоже меня узнал. Схватил за многострадальное плечо и прижал к стене.
— Ты что здесь делаешь, подстилка министерская?!
— Живу, — максимально доброжелательно улыбнулась я. — По приказу верлада ректора.
— Живёшь?! Тут?! Не мечи икру! Кто тебе разрешил… Ах, так ты и с ректором кувыркаешься?
— Не завидуй так явно, до постели ректора тебе как до первоэлементов без магии, — ощерилась я, но тут же примирительно взмахнула рукой. — Не говори ерунды, ни с кем я не кувыркаюсь! — а потом, пока обозлённый парень не успел предпринять каких-то решительных вредительских действий, понизила голос и прошептала:
— На самом деле, я его дочь!
— Чья?! — паренёк даже выпустил мою руку и отступил, открыв рот и округлив глаза.
— Ректора! — прошептала я ещё тише. — Незаконнорожденная! Потому-то меня тут и терпят! Только никому-никому не говори!
— Ты чего?! — блондин отступил ещё на шаг и, кажется, немного перекосился. — Врёшь ты всё, ему же только… ну, это… да нет, ты всё врёшь! И вообще…
— Ошибка бурной юности… Никому не говори, слышишь?! — выкрикнула я и рыбкой проскользнула в дверь. Ворвалась в свою комнату и захлопнула дверь — но, вроде бы, никто и не думал меня преследовать. Блондин остался переваривать шокирующую информацию, а в остальном мужское общежитие вело себя донельзя тихо и благопристойно для вечернего времени. Ни тебе хлопков открывающихся бутылок, ни звона соприкасающихся бокалов, ни сладострастных охов и стонов… впрочем, с учётом того, как мало здесь девушек, охи и стоны могли быть разве что в минорной тональности.