А потом меня озарило, словно по затылку стукнуло — и я снова полезла в сумку. Тёмная бутылочка была опустошена более чем на половину. Как она её нашла?! Обыскала мою сумку, то ли в поисках ещё какой-нибудь еды, то ли просто от любопытства — вот как. И попробовала. Хорошенько так отхлебнула. Я открутила крышку бутылька, понюхала содержимое и сморщилась: пахло примерно так же, как от тасваргского рома, подарка моего однокурсника Арга.

Тоже мне, целомудренная компаньонка, педагог по хорошим манерам!

В столицу мы приехали с существенным опозданием. Экипаж остановился у внушительного трёхэтажного здания, и в просторном холле с мраморным полом и колоннами я почти сразу же попала в руки весьма раздражённого верлада Лестариса.

— Ну, что опять?! Где вы изволили шляться?! Шли пешком? А где верлада Мистрес? Только не говорите, что вы её выбросили в придорожную канаву или отравили… — взглянув мне в лицо, ректор осёкся. — Дайхр, да что за наказание!

Я только руками развела. Три дня полного покоя и строжайшей диеты — это тот минимум, на котором категорично настаивал прибывший в придорожную харчевню лекарь, взъерошенный и сердито на меня косящийся. Так что ни о каком выполнении обязанностей компаньонки и сопровождении в столицу для верлады Мистрес и речи быть не могло — я щедро заплатила хозяину за постой, присмотр и уход за дамой и, кстати, собиралась потом спросить с Миара все свои траты.

— Простите, мне очень жаль! — почти искренне заявила я в конце своего немудрёного рассказа. Ректор хмуро посмотрел на меня, но промолчал. Очевидно, осмыслял перспективы и оплакивал в душе испорченную поездку.

— Я ничем не хочу вам помешать! — с тем же пылом заверила я. Хотеть — не хотела, хоть и придётся. — Можно мне с дороги душ принять? — кажется, я насквозь пропахла запахами болезни и лекарств. — Ау, отомрите, верлад! Вы в какой комнате поселились?

— А зачем вам моя комната? — опасно вкрадчиво поинтересовался Миар.

— Ну, как же. Я же теперь без компаньонки и буду жить с вами! Столица полна порочных соблазнов и всяческих опасностей…

— Ничего подобного! — рявкнул он. И уже спокойнее, явно взяв себя в руки силой, добавил. — Вы совершеннолетняя особа, так что будете жить отдельно. Разумеется, одну я вас никуда не отпущу, отправитесь завтра на аудиенцию со мной… Подождёте меня. Кстати, вполне возможно, Остер, которому вы должны передать бумаги Алазии, тоже там будет. Убьём двух зайцев одновременно. И… что, лада Эрой?

— Бедные зайцы, — вздохнула я, а ректор Лестарис мученически закатил глаза.

Небольшая комната с мебелью из старого добротного тёмного дерева, которую снял мне Лестарис, оказалась даже уютной, а главное — хорошо протопленной. Я вволю попрыгала на мягкой узкой кровати, полюбовалась пустынным заснеженным двориком — именно на него выходило единственное окно. Поужинала в комнате же и отлично выспалась, не пытаясь потревожить ректора, проживающего этажом ниже. Пусть расслабится и думает, что я всю нашу поездку — всего-то сутки, не считая первого дня! — буду такой смирной и незаметной.

Увы, верлад, сама не знаю, как, но я однозначно вас разочарую.

…и никаких компаньонок, дай Небо здоровья уважаемой верладе Мистрес. Здоровья — а ещё крепкого старичка, уважить безгреховную старость, добавив в неё толику сладкой греховности… Я фыркнула на собственные мысли, отошла от окна и быстренько собралась на выход, не забыв захватить бумаги, переданные мне верладой Алазией для некоего Остера. Учиться мне ещё и учиться продуманности у старшего поколения: я ей и ключ от хранилища вернула, ничего Миару не рассказав, и поручение выполнила, считай, за бесплатно.

Впрочем, ещё не выполнила.

Миар, с которым мы встретились в гостиничном холле, был одет парадно: тёплый плащ, жилет поверх рубашки, пуговицы и сапоги блестят, брюки сидят, как влитые. Любоваться бы и любоваться, но я нахмурилась.

— Что? — он моментально считал моё состояние, вопросительно приподнял бровь. — Что не так, лада Эрой?

— Вы же так замёрзнете!

У моего-то плаща был капюшон с меховой оторочкой, да и перчатками, шапкой, тёплыми чулками я, а точнее, Эстей предусмотрительно обзавелся.

Ректор посмотрел на меня так, словно я заговорила на выдуманном языке.

— Что?

— На улице пурга, — глупо повторила я. — А вы без шапки и вообще…

— Пурга прежде всего у вас в голове, адептка.

Миар опустился на тяжёлую деревянную скамью и уставился на меня снизу вверх, оценивающе.

— Слушайте меня внимательно, лада Эрой. Можете где-нибудь записать, если требуется. Сейчас мы поедем в главный корпус Асветорской Академии наук, где состоится высочайшая аудиенция Его Величества. Не могу сказать заранее, сколько времени она займёт, надеюсь, вы плотно позавтракали. Что делаю я: работаю, работаю и ещё раз работаю во благо собственной Академии, отдыхаю от вашего общества, а потом, когда всё завершится, нахожу для вас Остера, возвращаю вас сюда, а потом отправляюсь… не важно, по другим своим делам. Что делаете вы: идёте, когда я говорю идти, сидите, когда я говорю сидеть, молчите, пока я не скажу вам говорить. Ждёте меня, передаёте Остеру то, что нужно, возвращаетесь в гостиницу, ужинаете и ложитесь спать. Завтра утром мы возвращаемся в Академию. Вопросов нет?