— Глянь, морду вымазал черным, точно басмач, разведать наведался, — Венцеслав покосился на мертвого. — Ой, не нравится мне это.

Неожиданно Дустом зло заворчал, ударил мертвого ногой, выхватил нож и начал резать тому уши.

— Какого черта?! — Лешка возмутился, но Гришка придержал его и тихо сказал:

— У него двух братьев живьем сожгли басмачи в кишлаке, старшего и среднего, за то, что те в комсомол вступили. Не трогайте его, пусть душу отведет.

Лешка скрипнул зубами, развернулся и ушел, скомандовав по пути:

— Посты удвойте и, чтобы мышь не проскочила. А этого мертвяка бросьте здесь…

Ночью Алексей не сомкнул глаз, но, к счастью, никаких неожиданностей не произошло, а с рассветом обоз выступил в дорогу.

Алексей покачивался в седле и никак не мог справиться с мерзким нервным ознобом. В мозгах прямо стучало ожидание близких неприятностей.

«Ну а что я еще могу сделать? — зло думал Лешка. — Конные разъезды в авангарде и по флангам, всех своих на это дело отрядил. Если повезет, заметят басмачей, что даст нам несколько лишних минут. Даже учение небольшое провел, показал, как реагировать на атаки с разных сторон. Все что мог — сделал, вот только этого очень мало…»

Неожиданно вспомнился эпизод из прошлой жизни: как его колонну накрыли ракетами на марше, что спокойствия явно не добавило.

— Эко ты злобный и лихой… — одобрительно пробурчал дядька Степан с облучка. — Видел вчера, сущий волчара. А если бы кинулись на тебя все? Убивал бы?

Лекса задумался и уверенно ответил:

— Убивал.

Возница кивнул, внимательно посмотрел на Алексея и тихо поинтересовался:

— Боязно, парень?

— Есть такое, — честно признался Лешка и отъехал от телеги на пригорок.

Караван растянулся живой змеей на пару сотен метров, с обеих сторон колебались в жарком мареве рыжие склоны гор. Карты у коменданта не нашлось, но местные говорили, что начинаются малонаселенные места.

— Чтоб вас… — в сердцах ругнулся Алексей, зачем-то провел ладонью по лежащему поперек луки Мадсену и, почти сразу заметил пару несущихся к нему всадников — Костика и Модю.

— Оттуда, оттуда!!! — еще на подъезде заорал Костя, тыкая рукой с нагайкой за спину. — Сосредотачиваются там! По оврагу будут выходить на нас, вон там, там…

— К бою!!! — заорал Алексей. — К бою!!! Остановить движение! — а сам пришпорил Черкеса и понесся к невысокому холму.

На ходу спрыгнул из седла, сдернул пулемет, потом сумку с магазинами, злобно матерясь, спешно вытоптал ковыль вокруг и упал, раскладывая сошки.

Звонко клацнул затвор. Несуразный магазин сверху сильно мешал обзору и поэтому Алексей на мгновение проспал момент, когда из оврага с волчьим воем начали выскакивать всадники в косматых папахах.

Басовито протарахтела первая очередь, перед лошадьми басмачей взметнулись высокие фонтанчики пыли и комьев земли.

Ругнувшись, Лешка сделал поправку и одной очередью высадил первый двадцатипатронный магазин. Куда попадал, он не видел, но лошади с диким ржанием начали падать и метаться.

Ряды басмачей смешались, они притормозили, а потом начали уходить из-под обстрела. Несколько всадников сориентировались и понеслись прямо на позицию Алешки.

Второй магазин он отстрелял практически в упор, а потом бросил пулемет, потому что не хватало времени перезарядиться, и выхватил Браунинг.

Первый басмач, размахивая руками, вылетел из седла, а у второго просто рухнул жеребец, третий раз Алексей не успел выстрелить и рыбкой нырнул в сторону, чтобы не попасть под кривую саблю. Перекатился и дважды выпалил в осадившего коня бородача, выбив его из седла. Но тут же сам полетел на землю, сбитый грудью коня четвертого.

Все вокруг завертелось, глаза и рот забило пылью, а из груди сразу выбило воздух. Видя перед собой только смутный громадный силуэт, Алексей выставил перед собой пистолет, дважды выстрелил и закрыл глаза.

Болезненное ржание, совсем рядом с грохотом упало что-то большое и тяжелое. Лешка забарахтался, вскочил, оттер лицо рукавом и увидел сбоку дергавшего ногами ярко рыжего коня. И такого же рыжебородого басмача, судорожно пытавшегося из-под него выбраться.

— Нет, не надо, — заорал он, увидев Алексея. — Не стреляй!

В выпяченных глазах басмача стоял дикий ужас.

Лекса быстро прицелился, но боек только щелкнул — в магазине закончились патроны.

— Чтоб тебя… — он переложил пистолет в другую руку и выхватил шашку.

Через мгновение тоненько свистнул клинок и голова бандита распалась надвое как арбуз.

Никакого сожаления Лешка не испытывал — в прошлой жизни война быстро выбила из него все сантименты. Все просто: убивай, иначе убьют тебя.

Убедившись, что никого добивать не надо, Алексей быстро оглянулся по сторонам и только потом услышал трескотню винтовок совсем с другой стороны.