Увидев Лексу, Казанцев недовольно заломил бровь.

— Ну…

— Товарищ комеска! — бодро вытянулся Алексей. — Разрешите обратиться!

— Чего тебе?

— Прошу принять в строевой состав! — выпалил Лешка, уже собрался изложить доводы, но оные, по злому несчастью, начисто вылетели из головы.

— Строевой состав? — комеска смерил Алексея строгим взглядом, потом вдруг улыбнулся, потрепал его по вихрам и уже мягче бросил. — Рано. Нагуляй прежде мясца, помощник ездового. Через год обратишься. Свободен.

От обиды Алешка чуть не заплакал, но сдержался и ушел зло бурча себе под нос:

— Нагуляешь тут. Лопаю как не в себя, а хрен вам на воротник. Не иду в ширину, хучь тресни…

— Ну что, щеня, послали тебя? — рядом раздался насмешливый, гнусавый голос.

Лешка обернулся и увидел Пашку Бодина. Парень стоял упершись плечом в угол казармы и глумливо щерился.

— И правильно послал, — гыкнул Бодя. — Куда тебе, валенку. Небось матушка под забором тобой выблядком опросталась…

Лешка вскипел и презрительно бросил:

— Сгинь, черт пархатый.

— Что ты сказал? — Пашка шагнул вперед и схватил Лексу за гимнастерку. — Осмелел, смотрю!

Все лучилось само по себе.

Лешка слегка повернулся вправо, заблокировав сгибом левой руки руку Пашке, а потом резко крутнулся всем телом в обратную сторону и влепил локтем правой в висок Боде.

Раздался громкий стук, Лекса сделал шаг назад и недоуменно уставился на сидящего на заднице Пашку.

Алешка вырос на улице, оттого умел и даже любил драться, но такого приемчика от себя не ожидал. Он в лучшем случае влепил бы Боде кулаком под дых или ударил бы лбом в нос. Наконец ткнул бы пальцами в глаза.

Пашка затряс головой, обхватил ее руками и гнусаво завыл:

— Убили-иии…

— Отставить! — раздался позади сухой голос Казанцева.

— Т-товарищ к-комеска… — сбивчиво забормотал Бодя. — Он… н-напал… ударил, ни за что…

— Я все видел, красноармеец Бодин, — ледяным тоном отчеканил Казанцев. — Немедленно доложите комвзвода Беклемишеву о сделанном мной вам строгом замечании. Марш!

— Так точно, товарищ комэскадрона… — промямлил Бодя и поплелся в казарму.

— А ты… — Казанцев строго посмотрел на Лексу. — Ты, парень… — он вдруг улыбнулся, огладил пальцами усы и сказал. — Иди, служи, помощник ездового Турчин. Через год поговорим.

Лешка мигом убрался восвояси от греха подальше. Драки в эскадроне пресекались жестко. Пашке, а тем более Алексею сильно повезло, потому что могли бы на месяц угодить в ассенизаторский наряд.

Остаток дня пролетел незаметно, солнце уже коснулось своим краем Кураминского горного хребта.

Алешка очень любил вечера: во-первых, становилось немного прохладней, оживала разная птичья живность в зарослях, но самое главное, по вечерам дядька Михей учил Лешу «плести кружева», по его выражению. А именно, работать с шашкой.

Но сегодня с тренировкой не сложилось: потому что эскадрон в полном составе начал готовиться к немедленному ночному выходу.

Лешку никто не ставил в известность: но он быстро узнал куда выступают красноармейцы. Разведка принесла сведения, что банда Эргаш-бека стала на стоянку в ущелье неподалеку и командир эскадрона Казанцев решил покончить с ними одним ударом.

Вскоре эскадрон выступил, в расположении осталось только пять человек выздоравливающих, над которыми назначили старшим Михей Егорыча.

Лешка полночи ворочался, не мог заснуть, а когда открывал глаза, видел что дядька Михей так и сидит возле тлеющего костерка.

А утром проснулся оттого, что расслышал разговор.

— Чего тебе?

— Обман это… — сбивчиво частил знакомый голос. — Выманили ваших специально…

Лешка вскочил словно его ужалила змея и увидел свою новую знакомую.

— Специально выманили вас, чтобы… — Гуля запнулась. — Чтобы захватить ваших женщин в заложники и сжечь лагерь.

— Откуда знаешь? — резко спросил Михей Егорыч.

— Слышала, слышала! — девушка глубоко вздохнула и выпалила. — Разговор слышала. Скоро они здесь будут. Только… — она всхлипнула. — Только мне домой нельзя, поймут и убьют…

— Вижу! — со стены раздался тревожный голос. — Вижу конных, идут наметом к нам, много! Егорыч, что делать то?

Дядька обернулся к Алексею.

— Бери баб и уходи по тропе в горы!.. — старый казак подмигнул парнишке и ласково поторопил: — Ну чего валандаешься, тетюха? Бери манлихеровку, да мою старую шашку не забудь. Сохрани ее…