Вот прямо так и подумал. На эмоциях, естественно. А не пошла бы Смерть с ее замашками Высшей на хрен! Серьёзно. Именно так. Хорошо только подумал. Было бы гораздо хуже, произнеси я это вслух.

В любом случае, смотреть на гибель Бориса я вовсе не собирался.

Когда черная тень в стремительном полете готова была вцепиться Борьке в горло, я резко шагнул вправо, загораживая слугу, а потом просто на лету поймал жирного угря и сжал его одной рукой. Ощущения, кстати, были точь-в-точь. Реально будто угорь. Склизкий, неприятный и противный. Странно. По сути это существо соткано из Тьмы. Да, из Тьмы Валькири, но разве это не одно и то же? Почему мне неприятно держать его?

Угорь затрепыхался, а потом натурально завизжал. Конечно, это не было похоже на обычный человеческий крик. Его даже никто и не услышал. Имею в виду обычных, простых людей. Звук раздавался на уровне ментального восприятия. Я еще сильнее сжал угря, затем поднёс его близко к своему лицу и тихим, злым голосом сказал:

— Не смей трогать то, что принадлежит мне. В следующий раз уничтожу.

И что самое интересное, я на самом деле знал, это правда. Могу уничтожить.

Угорь еще несколько раз дернулся и затих.

— Молодец. — Похвалил я его, а затем отшвырнул в сторону шкафа, из-под которого настороженно выглядывали чёрные тени.

Только после этого посмотрел на Валькирию. Ее лицо было бледным, но безэмоциональным. Нет… Все-таки, до чего же она красива…

— Извини, госпожа, продолжим? — Мой голос звучал размеренно, словно ничего из ряда вон выходящего сейчас не произошло.

А это между прочим, не так. Произошло. Еще как произошло! Я тысячу раз видел, как Тьма Валькири в моменты злости своей хозяйки уничтожала десятки, сотни людей. Но мне даже в голову не приходило, будто кто-то может этой тьме противостоять. Вот так запросто взять за шиворот и тряхнуть, как обосравшегося щенка. Однако думаю, именно сейчас лучше на данном факте внимания не заострять.

— Борис…– Я повернулся к слуге, который застыл изваянием за мои плечом. — Иди в столовую, потом в учебный корпус. Чай попроси сделать с травками. На самом деле, мне они не помешают.

— Конечно, хозяин… — Борька кивнул, собираясь выйти из библиотеки, но в последнюю секунду вдруг резко кинулся ко мне, схватил мою руку и, прижав ее к груди, выпалил. — Я, Асмар, повелитель бетайласов, главный полководец армии четвёртого легиона, клянусь тебе Роберт Мракодержец, сын Дома Черной Луны, в преданности до конца этого или какого-либо иного мира.

Вот тут проняло нас обоих, и меня, и Валькирию. Просто только что, злобный дух принес мне вассальную клятву. Такого я на своем веку не припомню. То есть Борька добровольно признал меня своим хозяином без каких-либо отговорок. Теперь, где бы он ни был, как дух, имею в виду, по моему одному слову бетайлас явится и, если надо, отдаст все, что может отдать. Видимо, на Бориса произвело неизгладимое впечатление мое вмешательство. Что я не позволил Смерти причинить ему вред.

Не дожидаясь реакции присутствующих, Борис развернулся и быстро удалился из библиотеки.

— Как трогательно… — Ехидно протянула Смерть.

— Не завидуй, госпожа. Теперь мы можем, наконец, поговорить? Так понимаю, чай тебе и даром не нужен. Ты просто спровадила лишнего свидетеля под благовидным предлогом. Думаю, тебе тоже лучше присесть обратно.

Я подошёл к одному из стульев, подтащил его к столу, плюхнулся, закинув ногу на ногу, и приготовился к интересной беседе.

— В чем сложность? Разве я прошу вас этого мальчика… не знаю… предать, убить, пытать калёным железом? Нет! Я всего лишь прошу откровенно с ним поговорить! Вы ему дороги, это видно. Мало представляю, как оно вышло, если честно. Пацану исполнился всего лишь год, когда вы исчезли с горизонта. Го-о-о-д! Годик. Понимаете? Двенадцать месяцев. Однако он смотрит на вас так, будто все прекрасно помнит. И это, на секундочку, мальчишка, которого на протяжении почти шести лет считали идиотом. Хотя… Почему же считали… Он и выглядел таковым. Действительно, идиот. Не разговаривал, сидел, словно овощ. Только что слюни не пускал. Нет, простые какие-то действия он выполнял. Я узнавал специально. В Кадетской школе пацан почти на протяжении двух лет справлялся с бытовой, крайне бестолковой работой служки. Элементарные вещи, он, конечно, был в состоянии понять. Но теперь…Теперь это совсем другой ребенок. Не то, чтоб я жалуюсь, но он, извините, троим Наследникам жизнь портит. Колька мой пару раз от него по морде получал. То есть внезапно идиот превратился в совершенно другого человека. Умён, хитер, с характером. Вот у меня к вам просьба как раз на эту тему. Я всего лишь хочу, чтоб вы с ним поговорили и подробно разузнали, что с мальчиком произошло.

Иван Николаевич Розенкранц, закончив пламенную речь, перевел дыхание и с ожиданием уставился на сидевшую перед ним женщину.

Чертова нянька бастарда. Упертая… Раскорячилась, как ослица посреди дороги. Старейшина Дома Огня, если честно, уже начал терять терпение. А оно и без того не является достоинством господина Розенкранца. Стихия наложила отпечаток. Глава Дома всегда отличался горячим нравом, а с возрастом данное качество лишь возросло многократно. Вспыхивает, как спичка. Только дай повод. Впрочем, иной раз и без повода полыхает.