— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Упрямо повторила Марина.

Она сидела в дорогом, между прочим, кресле, купленном лично Розенкранцем, и смотрела ему прямо в глаза пустым, безэмоциональным взглядом. Хотя, надо признать, нянька стала выглядеть значительно лучше.

Со дня Присяги бастарда прошло около недели. Но внешне эта женщина изменилась очень сильно.

За прошедшие годы врачи так и не смогли поставить ей точный диагноз. Да, было ранение. Да, пережила клиническую смерть. Но на этом — все. Организм пришел в норму. Вернее, должен был прийти. Однако, нянька начала будто усыхать. Из неё по капельке уходила жизнь. Медленно, почти незаметно, но уходила. За пять лет пребывания в пансионате, Марина превратилась практически в инвалида. У нее не было сил не то, чтоб передвигаться самостоятельно, она даже с кровати вставать перестала.

Когда люди Дома Огня впервые привезли эту женщину к Старейшине, ему показалось, что она вот-вот отдаст концы.

Но нет. Живее всех живых. Сидит напротив. Немного поправилась, набрала в весе. Даже щеки порозовели. В глазах появился блеск. Ситуация теперь выглядела совершенно обратно. Такое чувство, будто на предпоследнем этапе что-то изменилось и та самая жизнь, которая из няньки вытекала, начала возвращаться.

Розенкранц спрашивал девочку из персонала, которая приглядывает за Мариной. Та сказала, мол, даже спать нормально начала пациентка. Раньше по ночам стонала, металась, страдала бессонницей. Сейчас же дрыхнет аки конь.

— Марина… — Иван Николаевич вздохнул, тщательно ища в себе остатки терпения. — Вы же позволите вас называть по имени? Да? Вам мальчик тоже дорог. Иначе вы бы так не упирались. Поймите, я не имею желания причинить ему вред. Наоборот. Хочу помочь. Мне кажется, парня используют для каких-то целей. Хотелось бы понять, что это за цели и кто их преследует. Ну и еще… Вы знаете, среди Домов начала происходить какая-то муть. А такого не бывало много столетий. Вы же взрослый человек. Представьте, что начнется, если рухнут Дома или, не дай бог, вступят в противостояние. Только представьте! Но я не взываю к вашей гражданской позиции. Я прошу всего лишь поговорить с бастардом. Завтра — выходной в Кадетской школе. Уверен, он захочет приехать сюда, чтоб проведать вас.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. — Механическим голосом повторила нянька.

Иван Николаевич замолчал. Все его доводы закончились. Терпение тоже. Однако, он понимал, давить на эту дамочку нельзя. С ней нужно найти способ взаимодействия. Если кто и поможет разобраться с бастардом, только она.

И да, Старейшина Дома Огня был готов ради того, чтоб узнать правду, искать ключики к Марине. Особенно, после того, как поговорил с Карамзиным.

Почему именно Дом Черной Луны привлек внимание Ивана Николаевича? Да потому что Розенкранц задницей чувствовал, все вертится вокруг Матвея и его ублюдка. Причем, интуиция подсказывала Главе Дома Огня, что Матвей сам является марионеткой. А своей интуиции Иван Николаевич привык доверять.

Впрочем, беседа с Карамзиным на удивление вышла вполне адекватной.

Розенкранц рассказал Матвею о звонках Бланта и о предъявах за пропавший Артефакт.

— Ты говоришь серьезно? — Переспросил его Карамзин, когда выслушал всю информацию.

— Похоже, будто я шучу? — Усмехнулся Розенкранц. — Все, что касается нашего могущества, ни капли не смешно. Без Артефактов мы — обычные, зажравшиеся властью люди. Ты готов к такой реальности? Лично я — нет. Меня вполне устраивает роль зажравшегося, но особого человека, стоящего выше остальных.

— Черт… Хреново… — Глава Дома Черной Луны удручённо покачал головой. — Ну что ж… Откровенность за откровенность. Перед тем, как наш далеко не всеми любимый Марк Сергеевич столь бездарно ухитрился попасть под удар молнии, я встречался с ним. Имелись вопросы. Помнишь, когда Роберта похитили? Я искал его. И знаешь, все указывало на то, что находился мальчишка в Доме Воды. Нет, Марк упорно выкручивался даже во сне. Вернее, он просто пытался не спать несколько дней, чем и привлек мое внимание. Именно эти моменты указывали на него. Я поехал к Аксаковым. Сделал вид, будто хочу предложить взаимное сотрудничество. На самом деле собирался прощупать почву. Совершенно не понятно, зачем Марку был нужен бастард. Тем более, в то время еще непризнанный. И знаешь, что любопытно? Этот придурок… Ох… О мёртвых либо хорошо, либо никак… Ладно. Марк завел вдруг интересный разговор. Мол, до того, как бастард исчез, была еще одна прелюбопытная ситуация. Якобы его уже пытались похитить. Даже посадили в машину и увезли. Но потом случилась авария. Мой-то сопляк выжил. И вместе с ним — один из похитителей, который теперь верой и правдой служит Роберту. Но это ладно. Харизма — всегда была главной чертой Карамзиных. Уж не знаю, как там мальчишка ухитрился подмять под себя взрослого парня. Черт с ним. Вопрос в другом. По мнению Марка, а вернее по мнению его Левой руки, репутация у которого, сам знаешь… В общем по мнению Тени в первом похищении замешана старая сука Глок. Зачем ей понадобился мальчишка, представить не могу. Но!

Карамзин замолчал и многозначительно посмотрел на Ивана Николаевича. Сразу стало понятно, что последует дальше.

— Можешь не утруждаться. Да, я тоже имел отношение. Я вмешался и не дал твоему пацану погибнуть от взрыва. Машина загорелась. Я придержал огонь, чтоб мальчишка выбрался. — Ответил Старейшина Дома Огня.

Сам ответил, не дожидаясь вопросов. Очевидно, если Матвей завел этот разговор, значит, он уверен в полученной от Марка информации. Вот гадёныш этот Аксаков… Хорошо, что его молния долбанула. Мерзкий был мальчишка. Весь в отца…

— Зачем? — Коротко спросил Карамзин.

При этом лицо Старейшины Дома Черной Луны не выражало никаких эмоций, соответствующих ситуации. Любопытство, например. Или возмущение. Нет. Он просто смотрел на Розенкранца спокойным, равнодушным взглядом и все.

— Зачем спас или зачем следил? — Уточнил Иван Николаевич.

— И одно, и другое.

— Хм… Мне кажется, вполне очевиден ответ на оба вопроса. Мальчишкой заинтересовалась госпожа Глок. А это уже звоночек. Потом столь внезапное похищение. Зачем, подумал я, Дому Розы понадобился бастард? Разве это не странно?