Меня переполняли эмоции. Даже не так… Они бурлили, грозясь вырваться наружу. И я не до конца понимал их природу.

Ненависть? Нет. Уже не испытываю к Валькири ничего такого. Убить периодически хочется по-прежнему, но это больше похоже на защитную реакцию организма, который оценивает Смерть как особо ядовитую гадюку, пытающуюся обвить мою ногу.

Злость? Тоже нет. Как можно злиться на ураган? Или на огромную волну, которая, разгулявшись, сметает с морского берега целый город. Валькирия по сути своей похожа на природный катаклизм. Невозможно ее удержать в рамках.

Крайняя степень изумления? Вот тут, наверное, да. Ближе всего к правде. Просто я и правда вышел из библиотеки в очень сильном офигевании, как любит говорить Борис. Мне-то все местные жаргонизмы или расхожие выраженьица не сильно по душе. Отдает голодоанством. Но вот сейчас «офигевание» — самое подходящее определение. Я, между прочим, в этом состоянии провел все школьные уроки.

После того, как покинул Смерть, отправился в учебный корпус и благополучно отсидел там положенное время. Ключевое слово — отсидел. В моей голове сейчас никак не могла уложиться любая другая информация, кроме признаний Высшей. А они, эти признания, поразили меня до глубины души. Теперь, после Перерождения, я даже могу использовать обороты, в которых фигурирует душа.

Дождавшись окончания уроков, рысью рванул в общежитие, чтоб закрыться в комнате и переварить откровения Валькирии. Мне нужно было крепко подумать. Ну ладно… Возможно я еще хотел услышать мнение Владика с Алиной. Да, они, условно говоря, дети. Однако, Артефакты провели в Закрытом мире чертову уйму столетий. Мы с Борькой здесь — пришлые граждане. Чего-то можем упускать из виду. А детишки, если хорошенько подумают, глядишь дадут дельный совет.

Борька резвым козликом скакал следом за мной. Он по-прежнему неизменно находился рядом даже во время учебы. Учителя с его присутствием смирились и больше не пытались выпроводить слугу. У меня вообще сложилось такое впечатление, будто все, кто находится в школе, решили, что бастард им достался бракованный, с придурью. Пусть таскает с собой все, что хочет, лишь бы сидел молча.

О ночном происшествии, кстати, никто ничего не спрашивал. Только участники занимательного приключения косились в мою сторону хмурыми взглядами и все. Ну еще, конечно, случилась неизбежная ситуация, которую я, честно скажу, предполагал и даже ожидал.

На большой перемене, сразу после похода в столовую, где мы с Борькой скромно позавтракали, устроившись в отдалении от остальных учеников, меня выловила троица кадетов. Угадайте, кто?

Ну конечно… Розенкранц, Блант и братец-Антошка.

— Эй, бастард. — Громко произнес мое имя Колька-поганец, когда я сытый, но не очень довольный топал в сторону класса.

Борис пыхтел сзади, стараясь не отставать. Задавать вопросы он опасался. Борька по моему состоянию, едва я только выскочил из библиотеки, сразу понял — беседа со Смертью вышла весьма занимательной, но крайне напряженной.

— Хозяин, а чай? С травками?

Борька кинулся мне вслед, потрясая посудой, из которых весело выплескивалось содержимое.

В его руках действительно были две чашки. Просто разговор с Валькирий закончился достаточно быстро. Бетайлас только успел вернуться к библиотеке, а я уже бежал прочь от нее.

— В жопу его засунь. Вон той дряни, которая сидит в библиотеке. — Резко ответил я слуге, даже не оглянувшись.

Естественно, Борис сделал вполне логичный вывод, лучше меня сейчас не дергать. Он уже выучил все особенности моей натуры. Разумнее подождать того момента, когда я сам расскажу, что случилось. А тут — кадеты со своими разговорами.

Однако я, как вежливый, культурный человек, остановился, повернулся к Наследникам лицом, ожидая, когда они подойдут ближе. Чисто теоретически предполагал, о чем пойдёт речь. И не ошибся.

— Слушай… Наставник запретил говорить о том, что случилось ночью. Сказал, с этим нужно разобраться тихо, чтоб не началась паника среди учеников… — Розенкранц замялся, а потом резко выпалил. — Что это вообще такое было?

— Сейчас расскажу, что это ВООБЩЕ такое было… — Начал я, шагнув к Николаю.

— Хозяин… — Предупреждающе высказался Борис за моей спиной.

В отличие от кадетов он прекрасно чувствовал состояние хозяина и понимал, в данный момент не самый удачный момент для подобных бесед.

Я замер. Вздохнул. Выдохнул. Да, бетайлас прав. Нужно взять себя в руки.

— Что было? — С моего лица в одно мгновение исчезло раздражённое раздражение. — Сам же говоришь, если верить утверждениям нашего наставника, вообще ничего не было. Походили с мусорными пакетами и отправились спать.

— Но… — Крысеныш, оглянувшись по сторонам, подался в мою сторону. — Там были… мертвые!

Говорил Павел тихо, однако в его голосе отчётливо звучали истеричные нотки.

— Мёртвые, живые… Всякое бывает. — Я небрежно пожал плечами и даже высокомерно фыркнул. — А вообще… Не понимаю, почему вопросы вы задаёте мне?