Отвлекшись на боль в спине и на паука, альсеида подпустила меня слишком близко. Левая рука быстро схватила её за распущенные волосы и резко дёрнула круговым движением, нога подставила подножку. Клер упала и ударилась о край подиума, вновь завизжав от боли. И тут моя воля, наконец, уловила её в свой фокус. Альсеида захрипела под чудовищным давлением и стала бить руками и ногами по полу. Но подняться не удалось. Я склонился над ней, продолжая давить тотальной доминацией. Сила девятнадцати лир сопротивлялась мощно и отчаянно. Но недостаточно.

Тело Клер перестало дёргаться, я тоже застыл, припав на одно колено и упёршись левой рукой ей в грудь. Со стороны это могло бы выглядеть как кровавая эротичная сцена — мужчина в разорванной чёрной рубашке над распластавшейся на полу голой танцовщицей. Но всё телесное в эти мгновения уже не имело значения, поединок перешёл в решающую фазу чистого псиэм-противостояния. Моя доминация опускалась неумолимым прессом, альсеида давила в ответ, черпая без остатка все силы ментального отпечатка н2-осы. Я был на грани потери сознания, такой режим вымотал полностью, голова раскалывалась от нестерпимой боли. Но пути назад не было. Кто-то не выйдет живым из этого зала.

Мой мысленный стон от боли слился с псиэм-визгом умирающей осы. Лишь несколько биений сердца отделяло меня от выигрыша. Я почувствовал. Выдержу!

Ощутил, как распадаются последние связи альсеиды с реальностью, как пресс моей воли размазывает осу в ничто, зафиксировал точку гибели. И отключился, повалившись на скользкое от пота и крови тело Клер.

Даже ласки женщины не могли бы сейчас дать такое наслаждение, как мягкое шевеление татуировки на предплечье. Я молча наслаждался этим ощущением, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.

Потеря паука-симбионта была для ликтора хуже, чем ампутация рук или ног. Поэтому первой моей панической мыслью после того, как очнулся, была мысль о том, что Арах погиб в схватке в стрип-клубе. И лишь убедившись, что он-таки выжил и сумел заползти обратно на руку, я смог подумать о себе.

Как выяснилось, очнулся я на койке в клинике Конгрегации. И это значило, что из клуба меня, бесчувственного, эвакуировали коллеги. Мягко говоря, позорно… Хорош ликтор-наставник, подал блестящий пример стойкости!

Трудиться надо мной медперсоналу пришлось более суток. Теперь вот еле как выбрался и поспешил в отдел. Тиканье каких-то зловещих часов в голове не давало покоя. Что с атакой на инкубатор? Не завершился ли массовый инсекцикл, и не обрели ли мы новых смертельно опасных врагов?

Начальник отдела, седовласый Кирм Ванс поприветствовал весьма прохладно и сразу же отправил к квестору, сказав, что тому нужно со мной побеседовать. На вопрос о начале операции ответил, что своё добро дал, слово по-прежнему за Рениусом. С гнетущим чувством тревоги я припёрся в ту же совещательную комнату, где старый квестор полоскал меня в прошлый раз. Теперь он, задерживаясь, заставлял меня сидеть и нервничать. Ну ничего, подождём. Я старался максимально успокоиться. Слабый после такой встряски псиэм Араха мне всячески помогал, насколько мог.

Вскоре старик, наконец, явился и уселся в кресло во главе стола, вновь закутавшись в неизменный плащ квестора.

— Итак, что скажете в своё оправдание? — начал он в своей манере.

— Даже не собираюсь оправдываться, — буркнул я, демонстративно уставившись в окно.

— Неплохо выглядит? — псиэм Рениуса кинул мне образ с камеры в клубе "Sistema limbico": я без сознания, распластавшийся поверх тела казнённой альсеиды, от барной стойки ко мне медленно ползёт еле живой Арах.

— Плевать, как выглядит, — отозвался я, посмотрев в глаза старика. — Главное, цель достигнута — ключевой фигуры для инкубатора не стало, да и одним сильным противником в ходе предстоящего штурма будет меньше.

И решил тут же перейти в наступление:

— Вы мне лучше скажите, Sanctum quaestor, когда вы, наконец, дадите разрешение на проведение операции? Подчёркиваю для записи… хм, беседы, что настаиваю на скорейшем начале! Только я там был и могу свидетельствовать, что десяток опаснейших тварей вот-вот выйдут из инсекцикла с максимальной радикализацией. И тогда будет масса жертв среди наших. И это — только на вашей совести, ведь начальник отдела уже давно готов к штурму.

— И я подчёркиваю для записи, что за это время были проведены необходимые в данной ситуации консультации с руководством Конгрегации в Иггарде, — сухо парировал старик, даже не поморщившись. — Не вмешивайтесь в вопросы не вашей компетенции. Вернёмся к сути расследования лично вашей деятельности.

Квестор помолчал, буравя меня взглядом. Я же вновь отвернулся к окну.

— Итак, вы начали несанкционированный процесс, избрав для проведения боевой операции людное место и поставив своими действиями под угрозу жизнь простых граждан. Что, не могли уединиться с этой стервой или подловить её где-то ещё? Зачем этот показной бардак? А знаете, что несколько человек, пострадавших от псиэм-атак, подали официальные жалобы на Конгрегацию? Не говоря уж об иске о возмещении ущерба от владельцев клуба.