Пальцы девушки тряслись в моей руке.

— Вива, я понял. Не вспоминай.

— Уже всё. Это осталось со мной навсегда. Мама перевела меня в другую школу, подальше. Даже не знаю, что с теми уродами стало. Меня опрашивали жандармы и ликторы — как альсеиду, но потом я уже не интересовалась, хотела забыть. Но не смогла. Маме чудом удалось договориться, чтобы в Конгрегации меня, даже обращённую, всего лишь взяли на учёт. Помню, мы с ней были на приёме у самого главного ликтора в провинции — старого, седовласого. Он к нам по-доброму отнёсся, как-то даже с заботой на меня смотрел. Маме пару раз сказал: "С учётом того, кто она", я запомнила. А потом, когда в четырнадцать пошла в колледж, этот контроль потихоньку вообще сошёл на нет.

Я не стал прерывать, но для себя зафиксировал этот факт — довольно-таки странный с учётом того, что я теперь хорошо знал по должности, как организована в Нова Аркадии системная работа по учёту альсеид. Об этом прецеденте предстояло подумать. И выходило, что Карра знал Виву ещё ребёнком. А мне ничего не сказал, когда я докладывал о её участии в операции под лабораторией. Ещё одна тайна, которую старик унёс с собой.

— Хорошо, что рассказала, — проговорил я, не выпуская руку девушки. — Отвратительная история. И теперь, конечно, ещё лучше тебя понимаю. Но поверь, я тоже люблю детей, и имей хоть малейшую возможность не трогать тех мальцов, воспользовался бы ею. Но их казнь была единственным шансом на наше с тобой спасение. Ты прекрасно знаешь, что полноценных инсектантов нельзя вернуть к нормальному состоянию разума. Взрослых-то нельзя, а уж неокрепший детский ум, полностью подчинённый насекомым…

Вива кивнула, глядя на меня, в её псиэме боролись противоречивые оттенки смыслов. Видя настороженность девушки и чувствуя напряжение после тяжких воспоминаний, решил отвлечь.

— Слушай, я же теперь тоже веду приём юных альсеид. Такие забавные девочки попадаются. Расскажу тебе пару случаев. Одна вот оказалась начинающей художницей, такие псиэм-картины показывала… — постарался развеселить Виву смешными историями, что довольно быстро удалось.

Вскоре нам принесли огромных устриц, завезённых когда-то с Земли и обретших в морях Нова Ромы ещё более изысканный вкус. Некоторое время мы наслаждались ими, запивая мелкими глотками игристого и смотря друг на друга радостными взглядами.

Я, конечно, не мог совсем отвлечься от порученного особого процесса. И Вива, естественно, была в курсе новостей. Мы прямо не касались этой темы, но по паре оговорок девушки я понял, что ни в какую естественную смерть Триумвира от сердечного приступа, о которой вещали официальные инфоканалы, она не верит. Да и независимые медиа, псиэм-соцсети пестрели конспирологическими версиями об убийстве, одна другой краше. Шила в мешке не утаишь, как говорили предки с Земли. Вива многое прекрасно анализировала. Очень уж связаны мы были борьбой против Братства, чтобы понимать друг друга без слов. Предчувствовал, что разговор так или иначе всё равно приведёт нас к этим вопросам. И не ошибся.

— Чем теперь занимаешься в Иггарде? И не опасаешься, что здесь тебя легче найти? — я внимательно посмотрел на Виву, сразу ставшую серьёзнее.

— Нет, я мало где бываю, — она покачала головой. — Вот с тобой только выбралась сюда. А так… Много работаю за закрытыми дверями и слежу, чтобы нигде не подставиться. Занята интересным исследовательским проектом, где моя роль — ключевая. По факту это мой проект.

Я заинтересованно придвинулся, чувствуя и возросшее любопытство Араха. Паук будто сигналил мне расспросить получше.

— Очень интересно. Расскажешь подробнее?

— Только тебе, — Вива подмигнула и улыбнулась. — В общих чертах, это касается минимизации редукции псиэма у персонала орбитальных станций.

— Неслабо, — хмыкнул я, сразу поняв, о чём идёт речь.

На Нова Роме мы успешно пользовались неисчерпаемыми запасами излучения Децимы. Для этого на орбите соорудили огромные станции-преобразователи, улавливающие потоки фотонов, накапливающие энергию звёздного света и трансформирующие её в требуемый промышленный формат. Поставляемая в приёмники на планете, оттуда уже расходилась по сетям конечным потребителям. Орбитальные конструкции были почти полностью автоматизированными, но всё же не обходились без управляющего и обслуживающего персонала. Там же обретались и учёные, проводящие разного рода исследования. Естественно, у всех людей, какое-то время пребывающих в космосе, наблюдалась неизбежная редукция — отказ всех псиэм-способностей кроме некоторых базовых коммуникаций. Не работали в таких условиях и вживляемые модули, разве что помогали обмениваться отрывочными мысленными сообщениями в пределах расстояния, на котором и докричаться спокойно можно. Это всегда принимали как данность нашего мира. Но попытки исследовать и исправить ситуацию нет-нет, да предпринимались.

— Вполне для специалиста твоего профиля с учёной степенью по неокогнитивистике, — я одобрительно покивал. — Рад за тебя, ведь это наверняка интересно.

— Очень, — улыбнулась Вива. — И масштаб весьма солидный.

— Хм, — я прищурился. — Но если это твой проект… На это же нужны соответствующие разрешения и немалое финансирование. Вряд ли это под силу исследователю-одиночке.

— Конечно, — Вива загадочно улыбнулась, выдав псиэм-волны таинственности. — Все разрешения и исследовательская команда есть. Мне помогли. И спонсоры есть. Рассчитывают на результат, и, кажется, я близка к чему-то стоящему.

— Спонсоры? — меня кольнуло нехорошее предчувствие-подозрение.

— Да. Разглашать не могу. Но это не связано с какими-либо мужчинами, не беспокойся, — девушка подмигнула. — И, конечно, не связано с инсектантами, как в том институте. Уж в этом я удостоверилась сразу.

Я задумался, получая отчетливые скептические сигналы от Араха. Сразу вспомнился упомянутый Вивой Иггардский Институт нейроисследований, где Братство жнеца тоже пыталось добиться преодоления редукции псиэма для обеспечения своей последующей экспансии на другие планеты. С тех пор, как мы вскрыли тот заговор, институт находился под бдительным контролем Конгрегации, и там ничего подобного уже не могло происходить. Но слишком уж соблазнительным для "клиентов" было это направление.