Физрук появился быстро – тоже сообразил, что его поблагодарить хотят, а не устроить очередную выволочку. Протискиваясь своей почти квадратной фигурой в дверь, он низким басом просипел: – Вызывали, Алексей Алексеевич?

– Заходи, Степаныч. Поблагодарить хотел, руку пожму в благодарность за твою работу по подготовке команды по полиатлону. Пока так, но приказ о поощрении подготовим, и денежка премиальная тоже упадёт на карту. Так что спасибо, порадовал.

– Рад стараться.

– Ну, расскажи накоротке, как удалось так ловко обойти другие команды?

– Так готовились. Каждый день! Осенью ещё новых людей подбирали, а как выбрали, тренировать стали и мотивировать – мол, вы не какие-то хлюпики и задроты, прошу прощения за словеса, так-то академиев не кончал, а команда суперского лицея, так что извольте соответствовать! И перед соревнованиями отбор серьёзный, как всегда, провели внутри команды, и состав обновился, там кадеты новые, и из торговых двое прошли …

– В смысле из торговых? Из торговых групп? Коммерсанты? Да они ничем тяжелее авторучки и калькулятора орудовать не умеют. Как их вообще в команду взяли? Какие им сабли? Понакалываются сами, лечи их потом и с родителями объясняйся. Там же среди кадетов и дворянских классов такая конкуренция, чтобы в команду попасть, а уж на полиатлон и подавно!

– Там не просто с коммерческого направления, а конкретно Василий Перлов и взятый его родителями под опеку Андрей Первозванов. Вы с ним накануне первого сентября беседовали. Такой рослый белобрысый с длинными волосами.

– Как же, как же, его и не знать. Этого патлатого не только весь лицей знает, но и большая часть мамочек лицея: они в последнее время у меня даже не спрашивают, кто их любимое дитя так расписал, а интересуются – за что? Им и так понятно – что это Андрей Первозванов. И больше всего удивляются, когда узнают, что он сам ни одного лицеиста на поединок не вызывал – они сами его всегда задирают, а на провокации он не поддаётся, вот и приходится им официально его пытаться побить. Я, когда брал его в лицей, немного даже переживал – вроде и Перловы – уважаемый род, но и намекнуть им, что ребёнок после обычной районной школы наш лицей не потянет, каким-нибудь способом было необходимо. Да и проверка-собеседование – тоже обязательное условие для зачисления. Ну, и, конечно, побаивался, что простолюдин зажиматься будет в присутствии дворян. А на деле-то, и с учёбой всё обошлось – ребёнок и впрямь оказался с очень приличным уровнем знаний. И в поведении: его общение и с простыми дворянами, и даже с баронетами не смущает, и если бы не его постоянные разборки с другими лицеистами и дуэли через день – цены бы ему не было. И в команду его затягивал сам Аланкин. Знатно Первозванов дерётся и грамотно – тыкали мне в нос записями с его поединками. Хотя и торговая жилка у него есть и нюх купеческий – вон, как-то сообразил, с Гефтом сдружился, которого все игнорировали, и оказался с прибылью и в авторитете – отец-то там – Герой! А так Первозванов не только успехи в обучении показывает, но и по куче предметов освободился через сдачу на экстерн.

– Да успехи в учёбе – это фигня, – вновь вступил в разговор физрук: – Ботанов полно – но толку от них никакого. А Первозванов и в бое на саблях, и в рукопашке – легко кладёт тех, кто на два, а то и три года старше его. А в джигитовке и стрельбе из лука – вообще: лучший в школе. А на каникулах – как он медведя с одной стрелы уложил! Красотища! Потому его Аланкины в школьную сборную взяли и этого, Перлова прицепом, тоже. Вот они вдвоём на соревнованиях и выдали – на луках всех обошли, на саблях тоже молодцы, джигитовка похуже, но за счёт отрыва наша команда и взяла второе место. Боюсь, что сманят мальца на сторону. В тот же спецназовский класс в кадетском училище. Вот где он все свои таланты проявить сможет. Там они вообще голову себе всякой фигнёй типа учёбы не забивают – знай звиздюли развешивай, и будет тебе счастье. Спрятал бы его и не выпускал, чтобы не сманили. Но как тогда на соревнования выставлять? Вот и мучаюсь: выхода нету и рука сама к стакану тянется.

На дороге севернее Владимира.

Попасть на этот холм я хотел давно: переходя на э-взгляд я видел, что вершину холма постоянно покрывала «шапка» из энергетического тумана и мне было интересно, почему она никуда не движется: всё остальное, что попадалось в поле моего магического зрения, жило своей жизнью – струилось по ветру, или само по себе колыхалось и двигалось в разных направлениях, закручивалось в спирали или вытягивалось в тонкие нити. И этот холм был единственным исключением, как будто облако из силы улеглось на него отдохнуть, да так там и осталось.

Это место по дороге на Суздаль интересовало меня давно – как-то, когда мы командой поехали на реконструкцию, от нечего делать в автобусе я сделал вид, что задремал, а сам перешёл на э-зрение. В принципе, картина вокруг оказалась стандартной, за одним исключением – недалеко от дороги был холм, на котором неподвижно «лежала» шапка из энергии. Но пока был зима, из-за снега посмотреть на причину, удерживавшую энергетический туман на одном месте, было невозможно. Так что я пытался из Владимира изредка наблюдать за холмом и шапкой, примостившейся на его вершине, но делать это было трудно – всё-таки расстояние было приличным, в полтора раза дальше, чем до монастыря и чтобы дотянуться туда, приходилось максимально напрягать дар.

И вот, наконец, снег растаял, земля подсохла и появилась возможность доехать до этого холма. Выехав в сторону Суздаля, мы скоро свернули налево, переехали через небольшую речушку, скорее, даже, ручей и стали постепенно подниматься на холмы.

– Где-то здесь, – сказал, притормаживая Анатолий Дмитриевич, – я в навигатор по твоим координатам точку здесь поставил, неподалеку должно быть.

Я знал, что мы совсем рядом: пока мы ехали, я переходил на э-зрение и видел, что мы приближаемся к заветному холму. Точнее, вершина холма была буквально в паре сотен метров от дороги, а вот сама «шапка» из энергии находилась немного на склоне, но и до неё мы с сестрой Татьяной и Анатолием Дмитриевичем добрались за несколько минут. Само место не впечатляло – небольшие пологие холмы, спускавшиеся к реке, пожухлая весенняя трава. Почти вся земля была под пашней, точнее здесь выращивали клевер, и однообразный пейзаж оживляла только река, протекавшая в низине, вдоль которой серой стеной поднимались кусты и деревья.

В принципе, ничего примечательного. Примечательное начиналось, когда я переходил на энергетическое зрение. Шапка в виде плотного тумана, поднимаясь над землёй метра на четыре, на самом деле не была неподвижной: слегка колыхаясь под ветром или «дыша» самостоятельно, она периодически немного сдувалась и оседала, а потом приподнималась – как будто была живой, так что точную высоту я сказать не мог. Ещё сложнее было с диаметром, точнее, размерами неправильного эллипса – где-то метров сорок на двадцать, но опять-же: периодически облако энергии немного сползало в какую-то сторону, делая это в такт с поднятиями и опусканиями «шапки». Когда я наблюдал за облаком издалека, из Владимира, оно казалось мне белым. Так оно и было, но какие-то участки были подкрашены в другие цвета, иногда они рассеивались, иногда уплотнялись и становились ярче. Да и белый цвет был не «туманным»: при переходе на э-взгляд облако казалось гораздо более насыщенным, чем обычный туман. На близком расстоянии также было видно, что небольшие потоки энергии отделялись от облака и длинными разноцветными лентами или рваными лепестками утягивались куда-то в стороны. Они струились по земле, или, извиваясь, улетали по воздуху.