– Ну, мне-то проще, я же на торговом учусь, хожу в цивильном, медаль крепить негде. Да и торговые моих заслуг не оценили – вот если бы я им медведя продал, потом у них же купил, а потом опять им же продал, но дороже – вот тогда бы нашлось и для меня место в президиуме*.

Все снова рассмеялись.

К разговору подключился Святослав Волхонский: – А вообще страшно было?

– Страшно было вначале, – я решил не соскакивать с юморной волны, – очень хотелось убежать от медведя. Но я же понимал, что нельзя, и нужен был срочный аргумент, чтобы остаться. И тут я вспомнил поговорку Семёна, что сержанта должно бояться больше, чем врага. А у нас в Бурятии, на сборах, такие сержанты и были. И я представил, что наш сержант и стоит у меня за спиной – ростом он под два метра и каждый кулак – размером с мою голову. Семён ты знаешь его хорошо, ну, с двойным шрамом на правой щеке. И как только образ сержанта заполнил моё сознание, – медведь сразу стал не страшен. А я так отчётливо представил сержанта, практически до полной материализации, что мне даже запах его сигарет в затылок ударил. Думаю, медведь тоже этот призрак увидел – он же притормозил, встал, глаза вылупил и начал честь отдавать. Тут я и выстрелил.

На этот раз хохот был общим и ещё сильнее. Мы ещё немного поговорили о «битве с медведем», участии в военных сборах у Окиновых, впечатлениях от зимнего Байкала.

– Господа, с вами весело и интересно, – Святослав Волхонский сокрушённо широко развёл руками: – Но дед поручил мне оказать знаки внимания основным из присутствующих родов, так что разрешите на недолго покинуть вас, чтобы поработать.

– Мы же поддержим? – обратился Семён Окинов к Игорю Воронцову.

– Конечно!

– Барон, – обращается Святослав к Плетневу: – Я, к сожалению, не все роды знаю, особенно из купечества. Вы нас не сопроводите, чтобы помочь в случае необходимости?

Тот кивает.

Святослав обращается к нам: – Ребята, мы не долго, на пол часика.

Князья уходят, а Матвей обращается ко мне: – Ты заметил, как Свят руки разводит? Точь в точь дедушка-губернатор, моторика абсолютно одинаковая. Уменьшенная копия деда. Вот что значит порода и наследственность.

Я подошёл к небольшой группе перловской молодёжи, просто, чтобы не стоять в одиночестве. В возникшей паузе заняться было нечем, я решил посмотреть, как Катя танцует – она много занималась танцами, и результат был виден: легко, едва касаясь ногами паркетного пола, она скользила по залу, увлекаемая партнёром. Изящно откинутся рука, так же изящно слегка склонённая голова. Приятная полуулыбка. Казалось, что это настолько легко и приятно, что шагни на пол, сделай движение – и ты тут же станешь танцевать ничуть не хуже. На деле, я знал: десятки часов, которые я потратил на танцы, пока должного эффекта не дали. Танцевал я плохо, во всяком случае, для дворянского общества уровень был однозначно недопустимый. Нужно было что-то делать, но кроме увеличения времени на обучение, других способов, похоже, не существовало. Вот почему у дворян на балах нет танцев на лошадях? Так-то Ветер очень хорошо танцует и вдвоём мы бы получали твёрдую отметку «хорошо». Мне времени не хватало на многое из более нужного, но танцы и манеры – это часть дворянского образа, ими придётся заниматься. Оксана Евгеньевна предлагала нанять хорошего репетитора, и я склонялся к тому, что отвертеться мне не удастся – какой ты дворянин и офицер, если танцевать не умеешь? Рано или поздно придётся учиться, и лучше это сделать рано. Надо сделать первый шаг. Как говорит Ван Фэн: – Даже путь в тысячу ли начинается с первого шага**.

* Вы не знаете Паниковского! Паниковский вас продаст, купит и еще раз продаст, но уже дороже (Ильф и Петров, «Золотой телёнок»).

** Лао-цзы, книга Дао дэ цзин.

Владимир. Ресторан «На яру».

Из присутствующей на дне рождения молодёжи три парня внушали мне некоторые опасения – слишком уж часто они подходили к столам со спиртным.

Точнее, вначале было четыре, но потом одного как-то быстро окружили и подхватили родственники и друзья, и, увлекая беседой, пошли с ним к выходу. Через три минуты большинство из них вернулось и вновь присоединилось к веселью, а подвыпившего парня я больше не видел. Так что осталось трое; больше всего мою тревогу вызывал один из них – было видно, что юноша нервничает. Возможно, поэтому он налегал на спиртное, причём, предпочитая то, что покрепче. Не знаю, вроде совсем взрослый, но сколько точно ему лет – до двадцати или больше, я определить не мог. Я видел, что пару раз он пытался подойти к какой-то девушке, но вскоре, расстроенный уходил от неё к столам со спиртным, и вновь возвращался. Девушка некоторое время стояла за колонной в толпе гостей, и парень, видимо, не мог найти её глазами за пышными женскими платьями. Он начал обходить зал, и она незаметно шмыгнула на террасу. Точнее, она думала, что не заметно: но только она выскользнула на террасу, как парень тут же решительно устремился за ней.

Надо бы предупредить кого-то из старших Перловых или персонала ресторана, чтобы нашли родственников парня, но пока, в принципе, можно повременить – ведёт себя он тихо, не буянит. Хотя выпил, вроде, много. А может – норма у него такая. Я же не знаю, сколько у кого норма. По жизни-то: одному двух котлет за обедом хватает, а другому – и десятка мало. С алкоголем может быть так же. Не знаю, не пробовал – кагор не в счёт. Но проконтролировать надо. Не натворил бы чего.

Мы с Матвеем как раз выпили по стакану сока, увлекаю его на террасу, чтобы ещё раз полюбоваться на ночной город. Встав у стёкол, смотрим на город, буквально в десяти метрах от нас, скрытые кустами в кадках, ведут беседу парень и девушка.

Слышу голос девушки: – Леонид, я Вам изначально предлагала обратиться к моим родителям – наши рода, хотя взаимных дел не имеют, но и не враждуют, так что рассчитывать на благожелательный настрой со стороны моих родственников Ваши родители могли. У Вас было два года. И мне не интересно, почему это не произошло. Сейчас, после моего обручения, что-либо делать поздно. А находясь рядом со мной, Вы меня ещё и компрометируете. Я и из зала вышла, чтобы Вы перестали прогуливаться рядом и бросать на меня взгляды. Посторонние уже обращают внимание, и у них могут возникнуть вопросы о цели Ваших постоянных прогулок. Я очень прошу Вас удалиться. Мне не хочется скандала, но я уже готова обратиться к отцу и тогда он будет вынужден разговаривать о Вашем поведении с Вашими родителями.

Парень отвечает и отчётливо слышно, что он волнуется: – Ничего не потеряно. У меня есть работа. Одно твоё слово, и мы прямо отсюда садимся в поезд, через час в Москве; дальше на самолёт и через два часа будем во Владикавказе, там у меня квартира и бизнес. Ничто не будет мешать нам стать семьёй.

– Леонид, я все слова сказала. Когда было нужно, Вы никаких действий не предпринимали. Сейчас я прошу от Вас только одного действия – удалитесь. Не портите мне вечер.

Я стоял невдалеке в растерянности: если уйти – Леонид, расстроенный и разогретый парами спиртного, может сделать что-то неадекватное. Но и вмешиваться вроде как нельзя – пока дворяне не попросили помощи, предполагается, что они самостоятельно улаживают ситуацию.

Впрочем, постепенно обстановка накалялась, и девушка была уже на взводе; я понимал, что сейчас она или разрыдается или закричит: пацаны мне рассказывали, что у девушек никогда невозможно предугадать реакцию, они всегда такие внезапные, такие порывистые… непредсказуемые такие*. Да и мой небольшой опыт свидетельствовал об этом же. Немного сдвигаюсь и в отражении оконного стекла ресторана вижу, что парень, в самом деле, загородил выход между кадками. Не совсем, обойти вполне можно, но решится ли девушка проходить рядом с ним?