– Я рассчитывал хотя бы с Гефтами познакомиться, а получилось не только это. Влад, – обратился Евгений Васильевич к сыну, – то, что князь Святослав Волхонский пригласил тебя сопровождать их компанию и представлять ему гостей, об очень многом свидетельствует – о благоволении губернатора нам. А представь, каково всем родам это было видеть – ты на короткой ноге с нашим юным князем, а также с Окиновым и с Воронцовым: вначале вы группой долго стоите и что-то обсуждаете, причём, дружески разговаривая и смеясь; они при этом с тобой на равных общаются, а потом ты с ними участвуешь в проходке по залу и знакомишь князей с дворянскими и купеческими семьями.

– Папа, как-то само получилось, – ответил Владислав отцу. – Я как раз Андрея Первозванова попросил рассказать о его поединке с медведем, – это в лицее главная тема среди новостей. Тут и князья подошли, Андрей меня им представил, они послушали его рассказ, посмеялись, а когда собрались пойти по залу, Святослав Волхонский обратился ко мне, чтобы я их сопроводил, так как он многих не знает.

– Это только кажется случайностью: ты в нужное время оказался в нужном месте. А уж как ты оказался в этой точке, как там молодёжь говорит – бифуркации, – не столь важно. Но попал в поток, который потянул тебя за собой. И это был очень хороший поток, так что надо стараться остаться в нём и дальше. А вот если попадаешь не в тот поток – то тут надо ставить все паруса, разогревать двигатель корабля, изо всех сил выгребать руками – но в сторону из такого потока. Ну, ты теорию движения морских волн и управления кораблями когда уже изучать начал – в жизни так же: море тебе или помогает, или мешает. И в жизни – обстоятельства иногда мешают, иногда помогают. Где-то надо подождать, где-то перетерпеть, а по возможности – уходить в ту воду, где море тебе покровительствует.

– Расскажи-ка, – задал барон новый вопрос сыну, – как князья с Андреем Перловым общались? О чем разговаривали, что обсуждали, как обращались?

– Я сам удивился: на равных. Причём, было видно, что у него с Семёном Окиновым реально дружеские отношения, ну, там понятно, он же летом у них был на тренировках, зимой вот ещё продолжали занятия, ну и общая борьба с медведем, за которую они получили медали, думаю, их тоже сблизила. Андрей вёл себя свободно, шутил во время разговора, участвовал в разговоре, князья его слушали, не перебивали, ну, если было что сказать, то вставляли. И он также слушал – внимательно, но без заискивания. У него и с двумя сыновьями Глеба Алексеевича: Алексеем и Борисом – тоже отношения на равных. Хотя им вообще – восемнадцать и шестнадцать лет. Понятно, что они гораздо старше, но слушают его не как ребёнка… Святу Волхонскому его представил Семён Окинов, и когда представлял, сказал, что представляет друга, и про его дворянство не заикнулся, так и сказал: «друга». Хотя при награждении Свят присутствовал, на балу танцевал с Катей Перловой, он, по идее, должен был про Андрея слышать. Первозванов хорошо знаком и с Игорем Воронцовым, внуком брянского князя; тоже разговаривали как старые знакомые. А меня Святославу Волхонскому уже Андрей представлял.

– Есть, конечно, тут непонятки. Но со временем, думаю, прояснится – кому Первозванов приходится родственником или даже сыном, что его Перловы – старая дворянская фамилия – опекают; и из приюта забрали, и князья не чураются с ним общаться. Если это так, то значит, его потихоньку на свет выводить начали, а там, со временем, кто-то и бастардом признает. Ладно, оставим это. У нас с вами скоро свой приём – о предстоящей помолвке мы объявили во всеуслышание, и теперь швартовые отданы, и у нас может быть только один курс – вперёд на всех парусах! Так что вам, дочки, надо готовиться к началу нового важного этапа в вашей жизни. Да и для всего нашего рода это очень значимое событие. Через два месяца вы станете мужними жёнами. С парнями вы знакомы, взаимная симпатия наблюдается, в ходе поездки увидели их, так сказать, в естественной среде обитания, так что они – это ваш выбор. Но и их выбор тоже. Они хоть по знатности и силе нам уступают значительно, но люди вполне достойные и благородные. Но даже это не важно, помните главное: мы морская семья, а на капитанском мостике всегда стоит мужчина. И у вас каждое утро должно начинаться с мысли – муж в семье главный, и каждый вечер этой же мыслью заканчиваться. И мужика своего вы с утра до вечера должны убеждать, что он главный и всё реально решает он. Помогайте своим избранникам, если что-то делает не так, мягко поправляйте. Вы у нас умницы и красавицы, справитесь. Нельзя подрезать мужикам крылья, даже его неправоту надо подносить так, чтобы ему хотелось расшибиться в лепёшку и сделать всё хорошо. Боритесь за семью. Мы с Владом всегда поможем. Посмотрим, в какой сфере их лучше всего применить. Хозяйство у нас большое, пригляд и руководство необходимы везде, дело каждому найдётся. А если всплывёт когда-то в разговоре тема, что они более низкого происхождения, чем вы, то ваш подход должен быть таким: это не минус, это наше конкурентное преимущество. Они же жизнь простого народа с детства наблюдают. И знают, что в головах у Ивана, Коли и Марины, которые на нас работают – это простые работяги делают для нас двигатели кораблей и варят их корпуса, возят пассажиров и экскурсии проводят. И знать, как замотивировать этих работяг – дорогого стоит. Вот ваши избранники – это знают. А политесам, танцам и правильно в ложках-вилках на столе разбираться мы их за пару лет выучим, что от светских львов будет не отличить.

Завершил барон, как обычно, на позитиве: – Ну, надеюсь, и внуки с внучками появятся. Уверен, мама смотрит на нас с небес сейчас и тоже счастлива, что её кровинки выросли.

Владимир. Лицей.

Нет, и не может быть ничего на свете лучше тетеревиной охоты: рассвело, солнце ещё не взошло, но небо на востоке уже окрасилось в розовый цвет. В утренней тиши слышен негромкий шелест крыльев: в лёгких сумерках на прогалину, освободившуюся от грязного и рыхлого весеннего снега, начинают слетаться тетерева. Важно вышагивая, распушив грудь и распустив хвосты, они присматриваются друг к другу и изредка вальяжно и презрительно высказываются в адрес конкурентов: «чуфффшиии». Те из петухов, кого задело такое отношение, в долгу не остаются, и платят той же монетой – своим «чуфшии». Серенькие курочки сидят в это время на деревьях неподалёку или по краю поляны, и, делая вид, что они тут ни при чём, наблюдают за баталией: победителю достанется лучшая. Нагулявшись, тетерева начинают задирать друг друга и постепенно закипают поединки: разгоняясь и подпрыгивая, петухи соударяются грудью, крутятся на месте и в движении, максимально распушая чёрно-бело-красные крылья и так атакуя противника.

Вот в этот момент и надо стрелять. Но, чтобы этот момент наступил, охотник должен часа за два до рассвета пробраться в небольшой шалашик, уже месяц как построенный на краю опушки и поэтому давно воспринимаемый тетеревами как часть привычного пейзажа. А пробравшись, сидеть тихо, словно церковная мышь: одно неосторожное движение, хрустнувшая ветка или блик света – и всё: стая, громко хлопая крыльями, срывается и исчезает в лесной чащобе…

…Эти картины стояли в голове у директора Алексея Алексеевича Ухтомского, когда он поднимался по лестнице лицея. Его добрая и приветливая улыбка и ответные кивки преподавателям и лицеистам были искренними: вспоминая два минувших дня, проведённых на охоте, он гордился своим достижением – редко кому удаётся одним выстрелом «приземлить» сразу двух петухов. А он смог!

Директор лицея, зайдя в приемную, удивился сияющей улыбке на лице секретарши: обычно в понедельник утром выглядела она кисловато. Ещё бы: она-то на охоту не ездила! А может, и была у неё охота, но своя, из-за разницы в возрасте Алексею Алексеевичу уже не интересная.

Впрочем, интрига пропала сразу же: схватив большой кубок, стоявший на столе, секретарша с гордостью произнесла: – Вот, в воскресенье второе место на губернских соревнованиях по полиатлону, средние классы завоевали.

Директор тоже расцвел. На тетеревиную охоту они выезжали в глубинку, где не было устойчивой связи; да и включать смарт на выезде среди охотников считалось дурным тоном. В город Ухтомский вернулся поздно ночью и о воскресных новостях был не в курсе, так что для него кубок и высокий результат лицейской команды были приятными неожиданностями.

– А первое? Кто?

– Кадеты Имперского училища.

– А полицейские кадеты? А спасатели? А имперский лицей?

– Наши обошли с большим отрывом, я вчера вечером репортаж смотрела – секретарша чуть ли не повизгивала и пританцовывала от удовольствия, как будто была лично причастна к победе, при этом крепко держа кубок в руках.

– Ну, надо же! Не припомню, чтобы мы вообще там выше пятого-шестого места поднимались, а уж что-то призовое взять – никогда такого не было, и вот опять… Пригласи ко мне физрука, надо лично пожать ему руку. Вот вроде смотришь на человека – и раздолбай, и мозги у него – как раз для физрука, и на пробку иногда наступает. Но с другой-то стороны – дело своё спортивное знает, раз такую команду смог подготовить, результаты обеспечивает. Значит, имеет право человек иногда и ругнуться сгоряча, да и накатить стопарик-другой в честь победы не грех.