В тот момент, когда почувствовал кивок, я наклонился и поднял ее на руки. Ощущение того, как она добровольно расслабляется в моих объятиях, заставило сердце биться так сильно, что задался вопросом, не чувствует ли она этого.

Я уложил ее на кровать в своей спальне. Пока снимал одежду, она устроилась под одеялом. Она смотрела на меня с любопытством. И впервые я не почувствовал подозрительности в ее взгляде.

Слава богу.

Я лег рядом с ней и с трудом сдерживал желание притянуть ее к себе. Черт, это сложно. Я был возбужден, но пытался сдержать свое слово. Это означало, что сон будет испытанием. Я больше всего на свете хотел чувствовать ее рядом и знать, что она со мной. Знать, что она моя.

С Линой мне приходилось довольствоваться тем, что есть.

Я закрыл глаза с этой мыслью и попытался быть благодарным за то, что эта упрямая женщина вообще здесь. Но когда легкий шепот коснулся моего уха, я проиграл битву за самообладание.

Сонное «спасибо» стерло все понятия о самодисциплине, и я с рычанием притянул Лину к себе. Моя рука легла на ее талию, а нос с удовольствием уткнулся в ее волосы. Я оставил стратегии и последовал за своим инстинктом. Через несколько минут ее тело расслабилось, погружаясь в сон, а за ним быстро последовал и я.

ГЛАВА 28

Я проснулась в постели Орана, пока он все еще крепко спал. Не знала, что думать о том, что произошло ночью. Часть меня отчаянно хотела поддаться требованиям Орана и довериться ему. Впервые в жизни почувствовать, что кто-то прикрывает мою спину, вместо того чтобы пытаться ударить в нее. Но семнадцатилетняя девочка, все еще прячущаяся внутри меня, была в ужасе от мысли, что он такой же бессердечный, как и все остальные, и как только я дам ему больше, чем следует, он заберет все. Всю мою надежду и силы, которые остались.

В конце концов, он сам признал, что его моральный компас далек от стандартного. Он зарезал Гетца, а я даже не рассказала ему всю историю. Не то чтобы та часть, которую утаила, могла повлиять на его решение. Черт, скорее всего, это только укрепило бы его решимость.

Так почему же ты не сказала ему?

Потому что знала, как Общество меняет людей. Как оно искажает их приоритеты. Пока не буду уверена, что он не пришел в Olympus, чтобы стать частью Общества, или уже как-то с ними не связан, я не смогу полностью ему доверять. Это была суровая реальность.

Но Гетц был частью Общества. Они бы никогда не убили своего, правда?

Развращенность этой группы не знала границ. Как я могла утверждать, на что они способны, а на что нет?

Пока могла полагаться только на то, что знала наверняка. Я рассказала Орану, что сделал со мной Гетц. Я не знала как, но Оран вышел той же ночью, нашел его, пока он был еще в Нью-Йорке, и убил этого ублюдка. Этот жалкий человек не заслуживал жизни, но Оран рискнул ради меня, и я буду вечно благодарна.

Рассматривая руку Орана в утреннем свете, заметила ссадины на его костяшках. Раньше я их не видела и могла поклясться, что их не было. Он заставил Гетца страдать, и сделал это все ради меня. Почему? Все это было трудно понять. Неужели я настолько извращена, что не могу представить, как кто-то рискует ради меня? Абсолютно.

И все же он не сдался.

Прежде чем осознанно решилась на это, я взяла его тяжелую от сна руку и поднесла к губам, чтобы нежно поцеловать израненную кожу. Он не проснулся, но я все равно почувствовала волну смущения, напомнив себе, что Оран, возможно, сделал хороший поступок, но это не делало его хорошим человеком.

Он угрожает тюрьмой, помнишь?

Не желая спорить с самой собой, я как можно тише выскользнула из кровати, чтобы не разбудить его. Быстро сходила в туалет, и на пути из ванной, заметила на столешнице пакет. Белый пакет с черной бумагой, название магазина напечатано сбоку, как и на том, что он сжег.

Должно быть оставил его до того, как привел меня в свою комнату ночью. Это для меня? Я даже не задумывалась о том, что у Орана может быть кто-то еще.

Эта мысль давила, как холодное мокрое одеяло.

Слишком любопытная, подошла к пакету и заглянула внутрь. Увидев красное с черным кружевом, вытащила содержимое и обнаружила комплект нижнего белья, который мне так понравился, а также два других. Все моего размера.

Движение в зеркале привлекло мое внимание к Орану, который вошел в ванную в одних трусах-боксерках. Его тело выглядело еще более впечатляюще в мягком утреннем свете, хотя в нем не было ничего мягкого — особенно впечатляющая утренняя эрекция. От этого зрелища мои мысли стали путаться.