Время просыпаться, маленький ангел, и отвечать за свои грехи.

Как будто она услышала, ее глаза мгновенно открылись, как раз перед тем, как я сбросил одеяло на пол.

— Оран? Что происходит? — голос звучал так невинно, что хотелось трясти ее, пока правда не вывалится наружу.

— Какого черта ты рылась в моем кабинете?

— Что? — Она была сонной, но быстро приходила в себя, отодвигаясь к краю кровати и протирая глаза. — Твой кабинет? Ты практически похитил меня, и удивлен, что я рылась в твоих вещах?

Я не смог сдержаться. Мне так отчаянно хотелось, чтобы она поняла. Моя рука сжала горло, поднимая ее на ноги. Она могла дышать, я позаботился об этом, но ее глаза были широко раскрыты от беспокойства. Хорошо. Я хотел сорвать ее браваду и докопаться до правды. До настоящей Лины.

— Что именно в моих действиях ты находишь таким оскорбительным? То, что я прервал твою стратегию знакомств с пожилыми мужчинами? Может, то, что я настаивал, чтобы ты держалась подальше от своих токсичных родителей? Или, может, тебя так возмутило, что я перевез тебя с чертового футона в роскошную квартиру?

— Ты подставил меня за хранение наркотиков, причем в количестве, достаточном для обвинения в сбыте, и думаешь, что я не должна тебя опасаться?

— Только потому, что ты не хотела уходить от него, — отпустил ее, прежде чем гнев взял верх, и провел рукой по волосам.

— Ты когда-нибудь думал, что у меня могли быть причины?

— Поверь, я бы с радостью их выслушал, — рявкнул в ответ.

— Уверена, что с радостью, так же, как и я хотела бы знать, какого черта мы вообще оказались в этой ебанутой ситуации.

Я медленно повернулся и уставился на нее ледяным взглядом.

— Неужели так сложно поверить, что я делал это ради тебя?

— Я должна предполагать, что все, что ты делаешь, — ради меня? А что насчет окровавленной рубашки, которую ты сжег? Это тоже ради меня? — Она подошла ко мне вплотную, думая, что вытащила козырный туз, который перебьет любой мой аргумент. — Пока я не получу ответов, у меня нет причин верить, что ты заботишься о ком-то, кроме себя.

Если она хотела жестокой честности, она ее получит.

Достал телефон, быстро нашел нужное и протянул ей устройство с открытыми статьями — несколькими публикациями, датированными сегодняшним днем.

«Калифорнийская технологическая компания переживает трагическую гибель генерального директора».

Даже в слабо освещенной комнате увидел, как кровь отлила от ее лица, когда она прокрутила вниз и увидела улыбающееся фото Рона Гетца.

— Он мертв? — прошептала она, дрожащая рука поднялась ко рту, а широко раскрытые глаза встретились с моими. — Говорят, это было случайное ограбление, которое пошло не так.

— Вчера вечером в этом районе сообщали о грабителе с ножом. — Никогда не думал, что буду рад, что меня хотели ограбить, но этот парень стал идеальным козлом отпущения.

Ее взгляд скользнул вниз, к моей груди, пробежавшись по четким линиям рубашки, вероятно, вспоминая ту, что я носил прошлой ночью. Ту, что теперь была грудой пепла.

— Ты хотела доказательств, что я опасен. Теперь они у тебя есть, — каждое слово вырывалось из глубины моего горла. — Я не только убил человека, которого до вчерашнего вечера даже не встречал, но и не чувствую ни капли вины. Доказательство того, что я монстр.

Ее голова двигалась из стороны в сторону короткими, резкими движениями.

— Теперь ты можешь ненавидеть меня еще сильнее, — сделал шаг ближе. — Скажи, что ненавидишь меня, — потребовал я.

— Я… я не ненавижу тебя.

— Тогда скажи, что боишься меня, — снова поднял руку к ее горлу, на этот раз мягко обхватив, мой большой палец лениво поглаживал гладкую кожу, пока она сглатывала. — Я хочу правды.

— Я должна. Я должна бояться тебя, но я… не боюсь, — ее глаза сияли яркой голубизной, полной искренности и страха. Она все еще боялась, но не меня. Чего же тогда?

— Докажи это, — настаивал я. — Если ты не ненавидишь меня и не боишься, тогда покажи, что доверяешь мне.

Ее брови сдвинулись.

— Как я должна это сделать?

— Останься со мной, — наклонился ближе, моя рука обхватила затылок, а щека прижалась к ее. — Спи в моей постели со мной.

Ее тело сначала напряглось, затем внезапно расслабилось на дрожащем выдохе.

— Просто спать?

Я вдохнул легкий аромат жасмина, исходящий от ее кожи, и закрыл глаза.

— Просто спать.