Водитель фуры с ростовскими номерами, стоявшей второй от шлагбаума, услышал крик женщины, вылез из кабины, чтобы подозвать ее, но кормилицу уже перехватил его коллега, что был поближе. Мордатый ростовчанин неопределенного возраста, похожий на матерого кабана, выругавшись, сплюнул под ноги и закурил, недобро зыркая на проходную.

На нем были теплые спортивки, растянутые и собравшиеся гармошкой на коленях и икрах, вязаный вручную синий свитер и затертая советская олимпийка.

Смахнув каплю дождя с носа, я тоже выругался, ведь дождь — самое плохое из всего, что могло случиться, очень уж у нас ненадежный тент, если пшеница промокнет, ее не возьмут на переработку. Дальнобойщик сделал затяжку, недобро посмотрел на небо и накинул капюшон олимпийки на лысый красно-розовый череп.

— Здравствуйте, — подошел к нему я.

— Чего тебе? — буркнул он, осмотрев меня с ног до головы, на его лице читалось любопытство.

— Совет нужен опытного коллеги, — сказал я, посмотрел на небо.

— Ну? — еще больше заинтересовался он.

— Мы с отцом немного зерна привезли, — я проводил взглядом выезжающую фуру, где виднелись мешки муки. — В первый раз. С документами из колхоза, что это зерно…

Мужик расхохотался.

— Засуньте себе эти документы сам знаешь куда. Или подотрись. Тут своя лаборатория.

— Я уже понял. А скажите, как долго зерно проверяют? Сутки?

Дальнобойщик снова расхохотался.

— Ай, бизнесмены! Час! Заезжаешь вон туда, — он кивнул на эстакаду, откуда спускался зерновоз, — там берут пробы. Потом выезжаешь, ждешь. Узнаешь, все ли в порядке, и — на элеватор. Вон, видишь, — навес? Вон туда.

— А сколько ждать муку?

После этого вопроса у мужика случилась истерика, отсмеявшись, он ответил:

— Это как повезет. Звонить надо. Когда три дня, когда дольше недели.

Я мысленно выругался, посмотрел на очередь грузовиков. В лучшем случае к вечеру управимся. Сдадим муку на помол. Или есть другой выход? Конечно есть!

Но теперь были огромные сомнения в качестве товара, потому что заинтересованные в дальнейшем сотрудничестве не ведут себя так, как Мутко.

Дальнобойщик истолковал мое молчание по-своему, хлопнул по спине.

— Ниче, привыкнете, втянетесь.

— Нас водитель кинуть пытается, и тент паршивый, боюсь, намокнет пшеница, и тогда все. Мы банкроты.

— Это да, мокрую не примут, — согласился водитель и махнул на двор. — Вон там админкорпус. Попробуй договориться. Может, пожалеют. Вряд ли, конечно, но…

— А к кому обратиться? Кто такие вопросы решает?

— Хе, хваткий пацан! Будет толк.

— Директор? — спросил я, развернул ладонь, куда сразу же упали капли дождя.

— Не, директор — сильно круто. Антон Петрович есть такой. Это замдиректора, у него кабинет на втором этаже слева от лестницы. Беги давай, пока дождь не начался.

Другого выхода не было, и, поблагодарив ростовчанина, я рванул к админкорпусу, стараясь опередить дождь.

Внутри здания кишел народ, бегали женщины с документами, хлопали двери кабинетов доносились голоса, крик, на меня никто не обращал внимания.

Возле нужной двери я замер. Пошлют? Не пошлют? Только собрался постучать, как услышал басовитое бормотание в кабинете. Когда говоривший смолк, донесся крик:

— И что? И куда мне столько муки и отрубей девать? Склад завален! Берем только нал.

Опять бормотание. Басовитому ответили уже тише. Я сунул руку в нагрудный карман, где была наличность, вытащил пачку денег, отсчитал десять тысяч, разделил на две части, одну спрятал, другую зажал в руке. Дверь распахнулась, и из кабинета вылетел злющий бородатый мужик.

Что злющий — плохо, замдиректора, наверное, тоже злой. Но ему нужен нал. Насколько я понял, все сдают пшеницу, расплачиваются мукой или отрубями. Не дожидаясь, пока дверь закроется, я вошел, ведь от меня сейчас зависел успех нашего общего дела.

— Здравствуйте, Антон Петрович, — проговорил я, глядя на лысого невысокого мужчину средних лет с невыразительными чертами лица, такого увидел — сразу забыл.

От удивления он шевельнул надбровным валиком, где напрочь отсутствовала растительность. Я шагнул к столу и проговорил:

— Нам нужна ваша помощь, если вы не поможете, мы банкроты.

Я припечатал ладонью к столу две тысячных купюры и продолжил, не убирая руки:

— Мы с отцом решили заняться бизнесом, продавать муку. Сделали глупость — купили пшеницу, немного, всего три тонны, и привезли на арендованном авто с плохим тентом. Начался дождь. — Он глянул за окно, кивнул. — Если будем стоять в очереди, товар пропадет. — Я добавил еще тысячу. — И водитель отказывается ждать, а грузовик арендованный. Нам нужно срочно сгрузиться. — Еще тысяча. — Иначе все пропало, и мы банкроты. Поможете?