Мы как раз выехали из поселка на главную дорогу.

— Да не за нами это, — без особой уверенности сказал я, различил в полумраке ментовский «бобик» и добавил: — Наверное. Просто совпадение.

— Вот черти, сдали нас, — бормотал Василий, выжимая газ. — Никогда это хитрое племя не любил, и вот…

Достигнув главной дороги, «бобик» повернул туда же, куда и мы, но и это не исключало совпадения.

— Прячь бабло, — рявкнул отчим.

Одной рукой держа руль, он зачерпнул деньги в барсетке, протянул мне, и в этот момент взвыла сирена, и довольно разборчиво нас попросили остановиться.

«Хороший у них рупор», — с сожалением подумал я.

Бандитов можно проигнорировать, протаранить грузовиком их машины и надеяться, что они не прострелят колеса. С ментами так нельзя, не остановишься — хуже будет.

Когда призыв остановиться прозвучал во второй раз, Василий скомандовал:

— Прячь бабло! Хоть шо-то надо сохранить.

Отчим начал медленно тормозить, тянуть время. Я часть денег наскоро расправил и сунул под резиновый коврик, скинул кроссовки и положил остальное под стельки, наскоро обулся и, когда «КАМАЗ» остановился, уже завязывал шнурки.

Василий, вцепившись в руль, шевелил губами — молился. «Бобик» встал позади нашего грузовика. Оттуда вышел мужчина, одетый по гражданке. Расхлябанной походкой направился к нам. Мы с отчимом переглянулись, и он открыл дверцу, говоря:

— Побудь здесь.

— С богом! — благословил его я, и он перекрестился, спрыгнул на землю.

Когда мент подошел поближе, стало видно, что это пожилой армянин, худой, сутулый, носатый. Я переместился на водительское сиденье, чтобы слышать, о чем они говорят. Напрасно. Мент чуть склонился, тронул Василия за плечо и раскинул руки. Я прищурился и заметил, как лицо отчима разгладилось, он улыбнулся в усы, кивнул.

Да что же у них такое? Вылезти, нет? Убедившись, что ничего страшного не происходит, я просто опустил стекло. На всякий случай сжал пистолет в кармане.

Отчим и армянин переместились к кузову. Я заметил второго мента возле «бобика», напрягся, но этот человек закурил и подозрительной активности не проявлял.

— Папа! — крикнул я. — У тебя все в порядке?

Может, ребенка устыдятся, не станут беспредельничать.

— Да, не волнуйся, — отозвался Василий.

Я высунулся из окна, но ничего не увидел. Ясно было только, что они полезли в кузов. Наверное, проверка… Хорошо, что в открытую не грабят, можно малой кровью обойтись.

Выдыхать, нет? Наверное, рановато.

Вскоре отчим и мент потащили один мешок муки в «бобик», потом второй, и третий — очевидно, отруби. Все-таки ощипали нас, лишили бабушку отрубей. Я испытал облегчение, и хотелось подарить менту еще мешок, лишь бы не трогали.

Ясно: взятки можно давать продуктами. Если хлопнут гаишники, сгрузил им мешок, и все довольны. Иначе затаскают, ведь всегда можно найти, к чему придраться.

Тремя мешками менты удовлетворились, развернулись через двойную сплошную и поехали назад. Спустя полминуты отчим вернулся в салон, у него дрожали руки и дергался глаз.

— Ну? — спросил я, уже зная ответ.

— Продал оба за двадцатку, — пролепетал он. — А отруби подарил.

Я откинулся на сиденье и рассмеялся, сбрасывая напряжение.

— Они купить хотели, что ли? — спросил я, отсмеявшись. — Не отнять?

— Угу. Купить. Не успели к магазину, ехали из Воронова гая, у мента этого там ларек со всякий армянской выпечкой, и срочно нужна была мука. Пригласили к ним в село. Так что работа есть, но я даже не знаю…

— Чего тут думать? Косить капусту надо! — воскликнул я.

— Ну, блин, я чуть инфаркт не получил, когда они попросили остановиться. А потом хотел мешок просто подарить, так он брать не стал. Представляешь?

— Еще как представляю, — поддержал его я. — Вот поедем в Воронов гай, подаришь ему мешок, и будет у нас там крыша. Он контакты не оставил? Чтобы приехать, и нас там уже ждали.

Отчим встрепенулся, задергался, что-то ища в бардачке, спохватился и сказал:

— Доставай свою тетрадь на замке, пиши номер, пока не забыл. — Он озвучил пять цифр и повторял их до тех пор, пока я не записал. — Арсеном зовут, — закончил Василий. — Ну шо, погнали в Васильевку, а потом домой?

— Я в Васильевке и останусь, вернусь на мопеде позже.

— Во ты делавар!

Хотелось сказать, что делавары — индейцы, но отчим болезненно реагировал на подобные замечания, и я не стал его злить.

Минут пять мы ехали молча, отчим отходил от стресса, а потом вернулся к делам:

— Ну а шо там с железобетонными изделиями?

— Сперва надо получить бумажку, что участок мой, потом заказать проект дома, нанять строителей и лишь потом заваливать участок стройматериалами. Они и для другого понадобятся.