Я вышел в окно, как и всегда мечтал. Миг свободы, когда ты не чувствуешь опоры под ногами, и ощущаешь лишь полет. Я летел к своей судьбе, Я Калибан, а ему не ведом страх, никому просто так не дается свобода, а я её принял, как и имя моего рода — Калибан, и имя мне будет страх. Они будут бояться меня, я же не буду скрываться от них.

Я приземлился прямо за забором, перед толпой воинов в золотых доспехах, удар моих ног был настолько силен, что вздыбил брусчатку, словно в неё ударил артиллерийский снаряд, образовав воронку. Сердце билось словно в первый раз, не напрягаясь, но в то же время заставляя мои легкие мощно вдыхать воздух. Я мощь, Я сила, Я Калибан.

— Гра-а-а-а! — прорычал я словно потусторонний зверь, вышедший на охоту, и стёкла зданий содрогнулись, послышался звон стекла и крики испуганных женщин.

Воины стояли сплошной стеной, двадцать золотых доспехов, двадцать воздушников, и все как один напряжённо смотрели на меня. Позади них в белоснежных мантиях стояли три боевых мага. С ними городской отряд зачистки с десятком гражданских, что пусть и с оружием, но видно, что они не элита в золотое. Маленькие иголки в моих клинках продырявили кожу, и кровавые нити оплели мои клинки. Я готов. Магия крови, что была основой моей прошлой жизни, не может уничтожить целое войско за пару секунд без страшной платы, но помочь мне сейчас будет рада.

— Хэс! — боевой клич вдруг донесся позади меня, три хлопка быстрых ног и сила Земли показала мне, как из окна словно вылетела тень с горящей золотом саблей из-за отражающихся от неё лучей солнца.

Хабит приземлился рядом со мной и как-бы даже прикрывая меня своим телом, хотя что он там мог закрыть? Он на метр ниже меня, и пусть я теперь по массе раза в два меньше, но сейчас словно из стали. Да и буду откровенен, Хабит не упал, он словно осенний лист, сорвавшийся с дерева, упавший плавно на воду. Это я словно стальное ядро, завидую.

— Он мой гость! — громко, но спокойно проговорил Хабит, не выдавая голосом ни нервов, ни беспокойств, а все его тело было словно пружина. Он был готов на все, хоть и не чувствовалось в нем ни магии, ни стихий. — И поэтому все вопросы ко мне! Как вы посмели окружить мой дом? Султанат хочет войны?!

— Он обесчестил меня! Напал на личную гвардию Светлоликого правителя! — донесся до нас женский голос, тот самый, что раздался из паланкина, который я пролетел насквозь по пути к дому Соруоко. — Он должен умереть!

— Р-р-р, — тихо прорычал я, выпустив нити крови, что опутали мои руки.

— Проходчик!? Не на это я подписывался! Оно того не стоит, Халос, купишь себе новые сабли, — проговорил один из боевых магов. — А с поруганной честью пусть отец разбирается! Я боец ликвидации, и сражаться против воина, на которого надо идти с шестью боевыми магами, не собираюсь. А нас трое!

— Хесус! Вернись!

— Да ты посмотри, у него как минимум три стихии и пять десятков печатей башни! Я сваливаю! — не унимался боевой маг в белом одеянии и черной маске на лице. — Пока нет указа султаната или пока этот зверь не начнет есть девственниц на улицах я сюда не сунусь! Пусть разбираются сами!

Сверху из окна, смотря на нас опираясь на дочь, стояла Соуроко. Она смотрела на девушку в белом, что прикрывая лицо начала потихоньку уходить за спины своей личной охраны.

— Сестра, — железным голосом проговорила Соуроко. — Я рада, что после десяти лет обид ты решила посетить меня. Я жду тебя в своей спальне, не вынуждай меня применять силу.

По улице в воздухе пошли волны, они не были видимы глазу, но я заметил, как лица воинов передо мной смягчились. У всех кроме той женщины, что скрывало свое лицо, её чёрные глаза наоборот блестели злобой. Она шагнула вперед. Эта женщина контролировало все, что происходило на улице, и мне казалось, пожелай бы она, и воины начали бы сражаться друг с другом.

— Ей действительно стало лучше, — устало выдохнул Хабит. — Пойдем, странник, у меня есть прекрасный кальян и хороший чай. Прошу, не отказывай мне. Будь моим званным гостем, а не врагом, что оскорбил меня отказом.

Я лишь кивнул, есть предложения, от которых нельзя отказываться. Оскорбление, которое не смыть даже кровью, порой можно нанести и простым отказом. Я спас члена семьи, не получив оплату, и не имя причин не мог удалиться. Гостеприимство в любом мире штука обоюдоострая. А схватки не будет, пока не будет, и потому я последовал за Хабитом, что спешно раздавал указания слугам. В большой, просторной комнате уже накрыли небольшой стол из красного дерева с синими, светящимися прожилками. Сам же стол высотой был едва выше моего колена, но явно простым он не был. Возможно, садились за него лишь по особым случаям и очень нечасто — на ковре золотистого цвета были видны отпечатки от иного стола. Сев на подушку сам хозяин налил мне чая в белую, фарфоровую чашку, на которой словно были выплавлены человеческие отпечатки пальцев. А тем временем, как мне казалось, на втором этаже шло сражение.

— Ты бросила нас! — кричала девушка, которую Соуроко назвала сестрой. — Оставила без защиты, предала!

— Нет, я вышла замуж, и тем самым выполнила волю твоего отца. Я была опасна для вас! — это уже Соуроко, не повышая голос. Угораздило же меня ввязаться в семейные разборки. — И опасна сейчас, а жива лишь потому, что когда настанет черный день я могу спасти вашу семью и весь город.

— Ты спасла меня! Ты всегда спасала! Я знаю, без тебя остался бы лишь отец, а саму семью вырезали бы. Да, ты наша спасительница, однако также ты и моя сестра!